– Маша! – крикнул капитан Цыганков. – Бей по дохлым за баррикадой!

Мне стало интересно, как именно выглядит применение её сверхсил, а я и так стреляю по мертвецам у баррикад.

Стокилограммовый булыжник, лежащий среди собратьев в груде за баррикадой, быстро взлетел в воздух и замер над головами мертвецов. Мария сконцентрировалась и вздёрнула свою правую руку, отправив камень далеко в небеса.

Я сначала не понял, а потом снова не понял. Разумнее было бросить его вниз, с приданием энергии, а не отдавать всё на откуп ускорению свободного падения.

Высоту, на которую она отправила камень, определить не удастся, но, если верить словам Цыганкова, она может метнуть пятисоткилограммовый камень на сотню метров.

Пока я отстреливал самых ретивых мертвецов у баррикад, камень преодолел свой путь и рухнул в толпу мертвецов, причинив незначительный ущерб. М-да, я переоценил способности Марии…

Она сама поняла, что выбранная тактика просто курам на смех, поэтому следующий камень уже не взмыл в небеса, а сразу полетел в толпу зомби, замерев где-то на уровне головы среднего человека. И тут Мария показала, за что её следует уважать – камень перевернулся и принял положение острой кромкой под углом, после чего начал скользить вперёд и назад, калеча головы мертвецов.

Внешний эффект был не очень нагляден, потому что мертвецы стоят плотно и не дают телам собратьев упасть, но зато камень покрывался гнилой кровью, мозгами и ошмётками кожи с волосами, что свидетельствовало, как минимум, о том, что кому-то он головы разбивает.

Правда, долго супер поддерживать такой темп не смогла, неизбежно ослабнув и уронив камень в толпу. Осев на пол, Мария тяжело задышала и устало прикрыла глаза. Это её предел – меньше трёх минут вождения камнем по воздуху? Я ожидал, что она будет неистово раскидывать мертвецов, превращая их в труху, но её сверхспособность вела себя как-то скромно и не особо зрелищно.

Тем временем, зенитчики на «Шилках» перезарядили орудия и возобновили огонь.

Облако крови и кровавых ошмётков – вот во что превратились передние ряды орды мертвецов, причём некоторые из зомби даже загорались, но быстро тухли под оседающей кровавой взвесью. Баррикады были частично разрушены бронебойными снарядами, но они и не предполагались для долговременного удержания противника.

То, что потребовало достаточно долгой перезарядки, было завершено за считаные минуты – «Шилки» снова израсходовали боекомплект, но зато натворили делов.

«Общий приказ! Огонь на подавление!» – донеслось из рации капитана Цыганкова. – «Отсечь противника от баррикад!»

Заработал АГС-17, «Утёс» перешёл в режим непрерывной стрельбы, а ещё загрохотали миномётные разрывы.

Я продолжил вдумчиво отстреливать мертвецов, получая лишь незначительные всплески могущества. После получения второй маски наращивание могущества происходит всё медленнее и медленнее, поэтому, если всё будет идти именно так, как идёт сейчас, третью маску мне доведётся увидеть ещё нескоро…

Полная фокусировка огня на баррикадах позволила ненадолго заменить две «Шилки» и пресечь любые попытки мертвецов перебраться на другую сторону, что позволило открыть зенитчикам возможность загнать свои машины в распахнутые ворота замка.

Вообще, можно было не тратить боеприпасы и просто сидеть за стенами, как может показаться, но уже не один раз наблюдается ситуация, когда мертвецы дохнут у стен от давления толпы и падают под ноги соратникам, постепенно формируя «трупную лестницу». По этой «лестнице» они поднимаются даже к достаточно высоко расположенным окнам и тогда обороняющиеся теряют этаж. Единственный способ, чтобы не допустить такого – сидеть тихо и не отсвечивать. Но мы не можем позволить такой гигантской орде мертвецов пройти дальше, потому что мы «Баррикада».

Пока я расходовал отнюдь не бесконечные боеприпасы, впрочем, как и все остальные бойцы, зенитчики спешно загоняли боевые машины во внутренний двор замка, а рядовые солдаты не менее спешно запирали за ними ворота.

«Все в укрытия!» – раздался из рации приказ.

Это могло значить только одно – решено применить что-то из остатков артиллерии.