Блондин еще раз кивнул и задержал взгляд на мне:

— Привет, странница, давно не виделись.

— Привет, Михаил.

Не так уж и давно — прошло чуть более года с тех пор, как я вывалилась к его ногам из пространственной дыры в этой самой будке, спешно покинув Набил.

— Интересная у тебя жизнь, — Михаил широко зевнул. — То сваливаешься, как снег на голову, убегая непонятно от кого, то возвращаешься обратно с почетным эскортом.

— Развлекаюсь, как могу, — я кисло улыбнулась, отчаянно стараясь не обращать внимания на усиливающееся свербение в груди.

Михаил порылся в кармане потертых джинсов и достал связку ключей, поднялся по низкой железной лестнице и отпер дверь. Широко распахнув ее, он отступил в гудящую, вибрирующую высоким напряжением темноту и, спустя некоторое время, щелкнул выключателем.

Первый, бросив по сторонам цепкие взгляды, последовал вслед за ним. Он уже поставил одну ногу на низкую ступеньку, когда сила, так долго подавляемая мной, дернула меня с места, и я, с легкостью отпихнув в сторону двухметрового мужика, взлетела по ступеням вслед за Михаилом.

Я оказалась в пыльном помещении, большую часть которого занимали переплетения проводов, частично спрятанные под металлические каркасы. После улицы воздух здесь казался спертым, пронизанным напряжением и опасностью. Низкое гудение неприятно било по ушам. Но я сперва не заметила ничего из этого. Меня переполняло возбуждение, сердце радостно забилось в груди.

Наконец-то я здесь! Стена справа от входа приковала мой взгляд. Я забыла о Магарони, которого так опасалась, и о его свите, должно быть, рванувшей вслед за мной. Не думая ни о чем, кроме мира будущего, просто встала посреди трансформаторной будки и закрыла глаза.

Во Вселенной существует множество измерений. Они отделены один от другого, и в то же время едины. Если пытаться достичь их обычным способом — никогда не преуспеешь. Я не особо люблю свой родной мир — тот, который готовилась сейчас покинуть. Но даже в нем, сером и заурядном, существуют явления, которые тяжело понять или описать. Их нельзя увидеть или пощупать — в них можно только поверить.

Темнота взорвалась вихрем цвета. Дыра в пространстве! Конечно, это был всего лишь "образ", но такой сильный, что я чуть не открыла глаза.

Год без прыжков не прошел даром. Нестерпимая яркость болью отозвалась в голове. Дыра полыхала огнем, переливалась всеми видимыми и невидимыми обычному глазу диапазонами света. Она впервые предстала передо мной с такой четкостью; мне даже показалось, что я вижу саму кротовую нору, тогда как в прошлом могла разглядеть лишь вход в нее.

То, что прежде виделось мне зыбким, колеблющимся кругом, на самом деле напоминало по форме ракушку. Небольшая, как раз под человеческий рост окружность переходила в вытянутый, спирально закрученный хвост. Он выходил за пределы здания, поднимался наверх и, истончаясь, терялся из виду, покидая привычное трехмерное пространство.

Видение было так прекрасно, что я непроизвольно подалась вперед. Если найти особое место, можно попытаться совершить невозможное. Достичь недостижимое, сделать шаг длиною в бесконечность, прыгнуть выше головы… Еще чуть-чуть, и я бы правда прыгнула, но на плечо легла тяжелая рука. От нее резко пахло сигаретами, и это привело меня в чувство. Я распахнула глаза, и передо мной снова была всего лишь стена, неаккуратно выкрашенная голубой краской. Мгновение спустя ее загородило широкое тело — посланцы из Набила обступили меня со всех сторон.

— Не торопись, прыгнем все вместе. Сегодня будешь пассажиркой, — Подмигнув, Михаил снял руку с моего плеча и прогулочным шагом подошел к стене, завладевшей моим вниманием.

Туман в голове быстро рассеивался. Я сконцентрировалась на произнесенных словах и удивилась — Михаил очень силен, раз спокойно берет в прыжок пятерых. Жаль, я не спросила раньше, каков его максимум. Мы могли бы о многом поговорить, если бы не избегали заводить любые, даже приятельские отношения. Лишние связи с Землёй не нужны ни ему, ни мне.

Михаил остановился у стены, и мы все взялись за руки, словно собираясь водить хоровод. Я зауважала Михаила еще больше, когда он практически без колебаний взял протянутую Магарони руку. Одно из двух — либо ему абсолютно нечего скрывать, либо он уверен в своих блокаторах чтения мыслей больше, чем я.

Побывав на электрических подстанциях, начинаешь понимать, почему все нормальные люди обходят их стороной. Я задергала коленом от нетерпения. Скорей, скорей бы свалить отсюда. Меня начинал нервировать низкий гул трансформатора.

Я нервничала и по другой причине: мне давным-давно не доводилось быть ведомой другим странником. Хотя… я повернулась к блондину и снова на секунду прикрыла глаза: он темным, уверенным силуэтом выделялся на фоне искрящейся дыры, тогда как все остальные пропали.