С женщинами же картина выглядела совсем иначе. Их гениталии возбуждались на всё, кроме пейзажей. "Женщины с женщинами, мужчины с мужчинами, мужчины с женщинами, одинокие мужчины или женщины, занимающиеся мастурбацией, — объективные данные, полученные с помощью приборов, которые технически можно назвать амплитудой вагинального пульса, взлетали независимо от того, кого показывали на экране, и что они делали друг с другом или с самими собой. Желание разгоралось, кровоток усиливался, капилляры бешено пульсировали" (Бергнер, с. 21). Самое же неожиданное: вагинальное возбуждение происходило даже при наблюдении секса у бонобо. Иначе говоря, женское влечение оказалось всеядным.

Это же показали исследования более 200 тысяч человек: женщин с сильным сексуальным влечением одинаково тянет как к мужчинам, так и к женщинам, тогда как мужчин с сильным влечением тянет только к одному полу (к женщинам, если мужчина гетеросексуален, и к мужчинам, если этот мужчина гомосексуален) (Lippa, 2006; Lippa, 2007, см. Райан, Жета, с. 377). Магнитно-резонансная томография мозга подтверждает, что мужчин возбуждает именно тот пол, который они изначально называют привлекательным, но никак не оба пола сразу (Safron et al., 2007).

Вопреки сложившейся культурной мифологии, утверждающей, будто женщина способна максимально возбудиться только в условиях близкой эмоциональной связи и доверительных отношений с партнёром, исследования упорно показывали, что это не так, и пик возбуждения приходится на ситуации с незнакомыми людьми (Бергнер, с. 34). Вагинальное возбуждение на незнакомок подскакивало в 2 раза, а на незнакомцев — аж в 8 раз.

В какой-то момент полученные результаты смутили даже самих исследователей, и они попытались найти им другое возможное толкование. Может, всё дело в ситуации стресса как таковой? Она вызывает волнение, усиление артериального давления и кровотока? Но уточняющий эксперимент разрушил и эту гипотезу: увлажнение гениталий происходило только при просмотре видео, где за женщиной гонится насильник, но не бешеная собака (Бергнер, с. 115). Возбуждение вызывал именно сексуальный контекст.

Возвращаясь к теме максимального возбуждения от незнакомцев, эти данные подтверждаются и наблюдениями приматологов: самок обезьян также больше всего привлекают незнакомые самцы из других сообществ. "Единственный непреходящий интерес среди всех приматов — интерес к новизне и изменчивости", подчёркивают приматологи (Small, 1993, p. 153).

Важно отметить, что данный аспект (интерес к сексуальной новизне) характерен не только для самок (женщин), но и для самцов (мужчин), — этот феномен в целом известен как эффект Кулиджа: сексуальная активность особи ослабевает при давнем партнёре и усиливается с партнёром новым. Эффект Кулиджа продемонстрирован не только у самых разных видов животных, но и у человека: чем дольше мужчина и женщина состоят "в отношениях", тем реже занимаются сексом (по крайней мере друг с другом). У разных видов обезьян порой случается, что самец и самка образуют пару на некоторое время, но пара это не сексуального характера, а сугубо дружеского. Между ними образуются эмоциональные связи, но вот сексом же они занимаются как раз вне этой пары — со сторонними особями. Часто самки совокупляются вовсе с самцами из других сообществ — в 7 из 13 случаев шимпанзе беременеют от самцов из других групп (Райан, Жета, с. 110). На основании этого антропологи даже предположили, что "повышенная сексуальная привлекательность незнакомых особей является механизмом, способствующим включению пришельца в систему группы" (Файнберг, Бутовская, с. 126), то есть усиленное сексуальное влечение к незнакомцам может служить увеличению группы (подробнее о снижении сексуальной активности в устоявшейся паре поговорим в следующих главах). Другие приматологи предполагают, что усиленное влечение самок к незнакомым самцам увеличивает генетическое разнообразие в группе, так как самка каждый раз беременеет от разных самцов (Wolfe, 1986).

Социология и сексология показывают существенные трансформации в проявлении женской сексуальности. Хотя в конце XIX века и было принято считать, будто мужчины гораздо более страстные, чем женщины, "уже к 1920-м годам распространилось мнение, что женщины тоже испытывают влечение, сравнимое по силе с мужским, даже равное ему" (Ялом, с. 372). "30 % жён оценивали свое желание заниматься сексом как сравнимое с желанием их мужей" (с. 373).

Исследования этого вопроса, начавшиеся в середине XX века, и последующий рост феминистских настроений позволили разоблачить доминирующее знание сложившейся культуры и заговорить о том, что женщина может и должна быть полноправным носителем собственного желания. Во второй половине XX века проявилось резкое уменьшение поведенческих различий между мужчинами и женщинами в возрасте сексуального дебюта, числе сексуальных партнеров, проявлении сексуальной инициативы, отношении к порнографии и т. д. (Кон, 2004, с. 146). В странах северной Европы девушки теперь начинают сексуальную жизнь даже раньше, чем парни (Кон, 2006b, с. 365). "Сексуальное раскрепощение женщин везде и всюду способствует росту их сексуальной активности и удовлетворённости" (с. 366). Интернет-аналитика показывает, что всего за три года число женщин среди посетителей порносайтов увеличилось с 1/4 до 1/3 (Бергнер, с. 74).

С 1969-го по 1989-й число признаваемых внебрачных связей выросло, и особенно этот рост был заметен среди женщин: если в 1969-ом только 1/3 женщин признавали наличие внебрачных связей, то к 1989-ом их доля выросла до 1/2 (Golod, 1992). Ровно за те же два десятилетия число женских признаний в мастурбации выросло в два раза — и, вероятно, сложилось это в связи с изменением социальных норм (Кащенко, 2011, с. 83). Может, это и покажется смешным, но ещё в 2000 году 50 % вступающих в брак россиян не знали, что женщина должна получать удовольствие от сексуальной жизни (с. 69) — что является наглядной демонстрацией доминирующего по сей день знания ещё Викторианской эпохи, будто женщина в сексе совсем не заинтересована, а просто его терпит под натиском "животной природы" мужчины.

Снятие социальных табу с темы сексуальности делает её обыденной и будничной — и вместе с этим возникает такое новое явление, как сексуальная скука: утрата интереса к сексу при совершенно нормальных физиологических функциях (Кон, 2006b, с. 368). Что характерно — сексуальная скука «поражает» главным образом мужчин, не женщин. Наибольшая подверженность такой скуке свойственна в первую очередь молодым мужчинам (вопреки пику тестостерона), потом мужчинам пожилым и только затем уже пожилым женщинам и наименьший показатель — у женщин молодых (Watt, Ewing, 1996). То есть мужчины теряют интерес к сексу куда быстрее женщин.

Аналогичные данные получены в ходе большого французского исследования (Bajos, Bozon, Beltze, 2008): хотя по прежнему и принято считать, что сексуальное влечение мужчины сильнее женского, в реальности же в возрасте 18–35 лет мужчин, совсем не интересующихся сексом, вдвое больше, чем женщин (6,2 % против 3,5 %). А в возрасте 18–24 года таких мужчин и вовсе аж 1/5. Впечатляет, не так ли? Это то самое, что нынче принято называть асексуальностью. И волна эта распространяется главным образом за счёт мужчин, вот в чём нюанс.

Совсем недавнее большое исследование (General Social Survey) в США выявило всё то же самое: с 2008 по 2018 годы число людей 18–30 лет, ни разу за минувший год не занимавшихся сексом, выросло. И особенно сильно выросло именно среди мужчин и составило аж 28 %, то есть почти треть. В то же время число женщин в этой категории составило лишь 18 %.

Исследователи объясняют такую ситуацию развитием технологий: "Сейчас в 10 часов ночи предстоит сделать гораздо больше вещей, чем 20 лет назад — всякие социальные сети, стриминговые сервисы, консольные игры и т. д." Парни предпочитают порубиться в приставку, тогда как девчонки оказываются более консервативными и выбирают проверенные удовольствия.

Такая же картина и на Востоке, в Японии: там каждый третий юноша в возрасте от 16 до 19 лет не интересуется сексом (с 2008-го по 2015-й эта цифра возросла в два раза) и на каждые десять супружеских пар приходятся четыре пары, которые не занимались сексом месяц или даже более. "В Японии это уже настолько распространённый феномен, что таких асексуальных мужчин называют "сошоку данши" — то есть «травоядные», в отличие от «плотоядных», которым секс всё еще интересен" (Зимбардо, Коломбе, с. 43). Совпадение или нет, но якобы уже в 1990-е женский секс-туризм из Японии в Таиланд (когда японки летают на отдых, чтобы там же найти и партнёра для секса) вырос в 10 раз. "Чартеры, набитые исключительно японками, приземляются в Бангкоке еженедельно, если не чаще" (Райан, Жета, с. 395).

Многие годы различные исследования показывали, что мужчины действительно сексуально более активны и мотивированы: они чаще думали о сексе, чаще к нему стремились и т. д., но главная беда всех таких исследований — это опросный метод. Человека спрашивают — он отвечает. Но какова вероятность на прямой вопрос получить столь же прямой ответ? Трудность здесь очевидна, особенно если речь идёт о такой пикантной теме, как сексуальность. И особенно эта тема пикантна для женщин, следовательно, и надежд на их прямоту было меньше.

Конечно, нам вряд ли когда-нибудь удастся изобрести метод или прибор, который бы однозначно определил, чья сексуальность мощнее — мужчины или женщины. У нас всегда будет оставаться лишь ворох косвенных данных, интерпретировать которые можно и так, и эдак. Но, признаться, пример с сексуальной активностью обезьян, которые ещё не изобрели сложную культуру для её регулирования, всё же кажется очень показательным.

Если к эрогенным зонам мужчины относят, как правило, только головку члена, его ствол и мошонку, то у женщин перечень таких зон куда шире. Главной эрогенной зоной женщины считается клитор, затем вход во влагалище, а вот дальше — широчайший спектр других частей тела: половые губы, "соски груди, ложбинка между грудями и под ними, поверхности бедер, кожа в области затылка, подбородок, шея, губы, мочки ушей и многое другое" (Кащенко, 2011, с. 67). Это позволяет некоторым сексологам прямо называть всю женщину сплошной эрогенной зоной. И вряд ли так сложилось случайно.

Даже такой традиционалистский сексолог, как Эмили Нагоски, признаёт, что если бы в нашей культуре вдруг перестало порицаться женское желание, то больше женщин испытывали бы спонтанное влечение. "Я даже готова поставить на это", пишет Нагоски (с. 223).

Любопытно, что анализ запросов в «Google» показывает в два раза больше жалоб на то, что парень не хочет заниматься сексом, а не на то, что этого не хочет девушка (Стивенс-Давидовиц, 2018, с. 153). То есть женщины чаще жалуются на отсутствие секса с партнёром, чем мужчины. Конечно, объяснить этот факт можно по-разному, но бывший аналитик «Google» справедливо замечает: "Даже если данные Google и не означают, что парни действительно не хотят заниматься сексом вдвое чаще девушек, они все равно свидетельствуют о том, что парни избегают половых контактов чаще, чем готовы признаться" (с. 154).