Я думаю о зрителях у кассы. Всего-навсего Улаф и мама, но меня бесит, что я разнервничался и они целую вечность будут помнить, как я выглядел именно в этот момент.

Я спрашиваю первое, что приходит в голову:

– Э-э-э… как дела?

Девочка прислоняется к стене. Она уже открывает рот, чтобы что-то сказать, но именно в эту секунду к нам подходит мама, сверкая зубами в широкой улыбке.

– Как зовут твою подругу, Хенрик? – спрашивает мама.

Меня окатывает волна жара.

– Эльфрида, – говорит девчонка. Она протягивает руку и здоровается с мамой, как будто они двое взрослых людей, которые встретились в переговорной. – Но все зовут меня просто Ида.

– Эльфрида! – восклицает мама. – Какое прекрасное имя.

Возможно ли это? Как я мог забыть такое необычное имя – Эльфрида?!

– Ага, точно, – говорит Ида. Она бросает на меня взгляд и подмигивает. – Мне его дали родители.

Мама громко и раскатисто хохочет. Господи, она ведёт себя как сумасшедшая.

– Ну, хорошо, – наконец останавливается она и смотрит на меня с гордостью. Боже, какое мучение. – Приятно познакомиться с тобой, Эльфрида, – и мама снова разражается смехом. – Прости, я хотела сказать – Ида. – Мама отходит: – Не буду вам мешать, молодёжь.

Господи, какой кошмар!

Ида улыбается ей, а потом смотрит на меня:

– Пошли?

Я украдкой смотрю на свою ненормальную мать. Она стоит спиной ко мне, упаковывает покупки и делает вид, что не испытывает бешеного восторга от того, что у меня появилась подруга. Я перевожу взгляд на Иду и вижу на её на лице то самое выражение. Я помню его с нашей прошлой встречи: её глаза говорят, что она вот-вот рассмеётся. Она развлекается.

– Ага, – говорю я, не спрашивая куда.

На двери написано «На себя», но я начинаю её толкать. Дверь не поддаётся. Со второй попытки я справляюсь. И вот мы на улице, и мне вдруг приходит в голову, что надо обязательно спросить у Иды, почему она побледнела, когда узнала, где я живу.