– Всё как надо. Вскрыл, там ворох рекламы и бесплатных газет, нашёл письмо.

Сарычев усмехнулся:

– Рисковый ты парень, Руслан. А что если твои соседи приехали бы раньше? Или кто-нибудь из их знакомых и родственников проверил бы их почту?

– На конверте мой адрес, подумали бы, что почтальон ошибся, и переложили в мой почтовый ящик.

– Но твой-то почтовый ящик наверняка под наблюдением.

– Риск, конечно, был. Но тут можно было надеяться на то, что, проверив его однажды, все могли о нём забыть.

Майор с сомнением покачал головой и промолчал.

Мы не стали возвращаться в Химки, на съёмную квартиру. Сарычев в районе «Войковской» свернул направо и припарковал автомобиль около старого институтского здания. Тут он раскрыл конверт и внимательно изучил его содержимое, быстро пробежался по тексту письма Верхова, более тщательно и подробно прочитал перевод письма Ногаре. Бурят равнодушно посматривал в окно, я же с нервным ожиданием наблюдал за тем, как майор читает письма.

Закончив просмотр, майор положил все бумаги обратно в конверт, ещё раз задумчиво оглядел его и протянул мне.

– Вы возвращаете письма мне? – искренне удивился я.

– Да. Будешь пока хранить их у себя.

Я понял, что это был особый знак доверия, благородная ответная реакция на моё решение показать исторический документ. Сарычев убедился, что содержание письма соответствует моему пересказу и что я его не пытался обманывать. Сейчас этого ему было вполне достаточно, и он решил со своей стороны проявить добрую волю, оставив бумаги в моих руках.

– Бурят, может, посмотришь провизии где-нибудь на сегодня? – внезапно предложил Сарычев.

Бурят глянул сначала на майора, потом на меня и молча вышел из машины, направившись к ближайшему ларьку.

– Так что там ты говорил о Пахомове? – спросил меня Сарычев.

– Я просто предположил, что его интерес к Полуянову может иметь более глубокие основания, чем просто особое чувство справедливости и возмездия. И причину этого интереса можно найти, если восстановить события двадцатилетней давности.

– Генерал говорил мне, что не имел тогда никакого отношения к делу Полуянова, – грустно произнёс майор.

– Я уверен, что двадцать лет назад он входил в группу, расследовавшую его исчезновение.

– А группу эту мог возглавлять или иметь какое-то к ней отношение человек, устроивший меня на работу к Пахомову, – за меня продолжил цепь рассуждений Сарычев.

– Удивительно, что вы сами не интересовались этим вопросом. Пытаясь знать всё о Полуянове, вы не могли не видеть его дело, не знать тех, кто занимался им в вашей организации.