– А как же знаменитая надпись «Всё пройдёт», ― поинтересовался я, ― а на обратной стороне – «И это пройдёт»?
– Может, и есть такая надпись. ― Полуянов отнёсся к моему замечанию в высшей степени равнодушно. Как я понял, растиражированное высказывание царя Соломона, по легенде запечатлённое на перстне, сейчас его меньше всего интересовало.
– Непонятно только, откуда Уильям Флором узнал, что взятые вместе два письма дадут ответ на вопрос, где находится реликвия тамплиеров? ― спросил я, внимательно посмотрев сначала на Полуянова, потом на Сарычева.
Но мой вопрос повис в воздухе, и никто на него не успел ответить. Громко прозвучала знакомая мелодия мобильника майора. Он отвлёкся и прочитал какое-то сообщение.
– Всё хорошо, ― сказал он. ― Бурят ушёл от них.
Глава 24
Адонирам молча стоял и смотрел на меня тяжёлым взглядом своих тёмных непроницаемых глаз. Я почти уверился, что именно Адонирамом и зовут моего ночного призрака, и уже так мысленно и называл зачастившего ко мне во снах гостя из темноты. Я стоял посреди пустыни, жёлтый песок и яркое солнце, и ничего вокруг, кроме напряжённой, молчаливой тени напротив. Было абсолютно безветренно, ярко палило солнце, но жары я абсолютно не чувствовал; скорее наоборот, меня бил мелкий нервный озноб. Теперь он был весь в чёрном, стоял и чего-то дожидался, я же не смел первым начать разговор и только внимательно, не отрываясь, рассматривал ночной фантом своего сознания. Я ждал знака, но он лишь смотрел на меня безучастно и молчал. Теперь-то я знал, что он не просто так возник в моём сне, потянув за собой тысячелетия, он что-то хотел. Неужели это тот самый Адонирам-Асмодей, о котором рассказывал мне Полуянов? Что ему нужно от меня? Перстень Соломона? Но почему он ищет его у меня? Наконец, Адонирам улыбнулся своей неподражаемой, запомнившейся мне навсегда улыбкой, когда-то имевшей своё самостоятельное существование, что-то быстро и отрывисто сказал и, повернувшись ко мне спиной, исчез, растворился, словно мираж, в густом и сухом зное окружавшей меня пустыни. Это было всё. Я проснулся. Ранние сумерки были необычайно тихи и спокойны. Рядом, свернувшись калачиком, обхватив мою руку и положив на неё свою голову, спала Карина. Она спокойно, по-детски счастливо и непосредственно, улыбалась во сне. Ей наверняка сейчас снился приятный сон. Я боялся пошевельнуться, чтобы не потревожить её… Что же мне сказал Адонирам? Я попытался вспомнить пронёсшуюся во сне его короткую фразу и то бессознательное удивление, когда я услышал приглушённый звук его голоса. Он говорил на понятном мне языке. На французском. Что же он сказал? «Грядёт время нового Повелителя, слушай стук его сердца». Я отогнал остатки сна. Что бы это значило? Мутный свет утренних сумерек заполз в комнату. Тёмная тишина ночи уступила место лениво дремлющему спокойствию серого раннего утра. Что же всё-таки хотел мне сказать Адонирам?..
Девятнадцатый дом по улице Мясницкой удивил своим оригинальным восточным видом и изогнутыми краями крыши. Это был Чайный магазин Перлова.
– Не то, ― кратко констатировал Полуянов, оглянувшись на нас с Сарычевым. ― Значит, надо искать пятьдесят первый дом.
Пятьдесят первый дом стоял недалеко от перекрёстка Садового кольца и улицы Мясницкой, но был скрыт от него более мощным представителем сталинского ренессанса. Небольшой, старый, непонятного грязно-бежевого цвета, местами с облезлой штукатуркой пятиэтажный дом с внешним, как будто вставленным в него лифтом. Дом был зажат с нескольких сторон более высокими зданиями разных годов постройки. Дорога через невысокую округлую арку вела в маленький дворик, со стороны которого в доме находилось два подъезда, перекрытых солидными железными дверями с кодовым замком. Нам нужен был подъезд номер два, над входом которого была прикреплена белая табличка с номерами квартир «16-30 кв».
– Кто пойдёт? ― спросил Полуянов.
– Все вместе, ― поспешно ответил Сарычев, бросив на Полуянова недоверчивый взгляд.
– А граждане не испугаются такой представительной компании из трёх неизвестных мужчин?
– Придумаем что-нибудь. ― Сарычев вытащил липовую красную корочку милиционера.
– Нет, ― решительно запротестовал Полуянов. ― Так мы точно ничего не узнаем. ― Он на секунду умолк, что-то обдумывая. ― Давайте я представлюсь сыном однополчанина, с которым Виктор Селин вместе воевал во время Великой Отечественной.
– А вы уверены, что этот Селин вообще воевал в годы Второй мировой? ― возразил Сарычев.
– Мне так кажется, ― ничего не объясняя, сказал Полуянов, набрал на кодовом замке «19» и нажал кнопку вызова.
Буквально сразу, после второго гудка мы услышали громкое «да» молодого женского голоса.
– Здравствуйте, ― вежливо обозначил своё присутствие Полуянов. ― Не подскажете, это квартира Селиных?
– Да-а, ― протяжно подтвердил голос.