– Знаешь, я пока займусь составлением ключа шифрования. Его я напишу, пользуясь собственными записями. А чертеж ты пока забери и, пожалуйста, сделай все, чтобы никто о нем не узнал.
Удивленный Ланье подошел к столу, наблюдая за тем, как старый магистр сворачивает чертеж.
– Почему? – спросил он. – Я бы с удовольствием оставил свиток вам.
Ризанос глянул на гостя из-под насупленных бровей.
– Ты, кажется, так ничего не понял, – буркнул он. – Это оружие, способное стереть с лица земли народы, изменить ход истории. А ты собираешься оставить его старику, не способному сходить на горшок без посторонней помощи. Что, если оно попадет в руки воришки? Или я внезапно умру, а мое имущество отправится в Магиструм? В первом случае свиток может попасть в руки тех, кто использует его в своих интересах. Во втором случае свиток будет навсегда потерян для тебя и для всех, кто еще пытается что-то изменить в этом гнилом мире. И мне даже страшно подумать, что есть еще третий вариант развития событий, а быть может – четвертый. К тому же…
Старый магистр замялся, но все же протянул Ридусу жестяной футляр, скрывавший в себе тайну Небесных Врат. Ланье нехотя принял его из рук старика, даже не зная, что сказать в ответ.
– Не сочти это старческой причудой, – выдавил Ризанос. – Или признаком маразма. Но… В последнее время я чувствую повышенный интерес к своей персоне.
Увидев непонимание на лице собеседника, старый магистр в раздражении откинулся на спинку кресла.
– Мне кажется, что за мной следят, – мрачно сказал он. – Глупости, конечно. Старческие бредни. Но теперь, когда в наших руках оказалось такое опасное сокровище, не стоит рисковать. Забери чертеж с собой и хорошенько спрячь, до той поры, пока не найдешь союзников. Поверь, я буду спокойней спать, зная, что чертеж надежно скрыт.
– Быть может, сделать копию? – спросил Ланье, старательно отгоняя от себя мысли от том, что насчет старческого маразма Ризанос прав.
– Ты не сможешь точно скопировать письмо магов и не разберешься в чертежах механиков, – Ризанос махнул рукой. – Так что береги оригинал. А часть, касающуюся тебя, там, где говорится об энергии для механизма, лучше заучи наизусть.
– Так и сделаю, магистр, – пообещал Ланье, пряча футляр во внутренний карман плаща. – Первым делом.
– Ступай, – Ризанос махнул рукой. – Увидимся завтра, мой друг. Приходи ближе к вечеру. С утра и после обеда наши старческие тела подвергают таким лечебным процедурам, о которых молодым людям лучше не знать, пока не придет их время. А к вечеру, надеюсь, я полностью напишу ключ к шифру.
– Тогда позвольте откланяться, магистр, – сказал Ланье и вновь поклонился. – Доброй ночи, магистр Ризанос.
– И тебе, мой мальчик, и тебе, – отозвался старик.
Когда за магистром Ланье закрылась дверь, Тьен вздохнул и взмахом руки сбросил все бумаги со стола на пол. Потом открыл ящик в столе и достал из него чистые листы бумаги и свинцовый карандаш.
– Ну что же, – сказал он сам себе. – Придется все начинать сначала. Только бы вспомнить этот проклятый порядок слов, только бы вспомнить.
Сделав поярче глоуб, старый магистр склонился над бумагой и вывел первую строчку.
Выследить обладателя метки было проще простого, нужно было только идти за ним, стараясь не отставать. Вердену, правда, пришлось нелегко, – главарь банды быстро перемещался, словно почуяв преследование. Альдеру пришлось пробежаться до самого здания Магиструма, обогнуть его и углубиться в лабиринты улочек, и все лишь для того, чтобы синяя метка вновь не растворилась в этом огромном городе.
Но ему сопутствовала удача, – вскоре метка перестала удаляться, видимо Каро сбавил шаг. Верден тоже не стал торопиться. Он все еще шел быстро, стараясь нагнать Грача, но при этом не забывал посматривать по сторонам и держаться в тени. Ведь у остальных бандитов не было меток, и маг не сомневался, что они рядом со своим предводителем. Альдер не очень хорошо помнил их лица, так что распознать бандитов в темноте среди обычных прохожих было нелегко. А вот они, увидев, что за их главарем следят, могли без лишних разговоров пустить в ход длинные ножи, которыми прославились на весь Малефикум.