– Только оливки… – отрицательно покивала я с улыбкой и, тут же осознав ошибку, отвесила себе мысленный подзатыльник. Ой, я же не указывала это в анкете при найме! Точно знаю, нигде не указываю. И судя по удивленному взгляду Хартвина, сейчас как минимум меня ожидает выговор.

Но… нет. Николас лишь решил в очередной раз вывести меня на чистую воду:

– Что еще я о тебе не знаю?

– А что тебе вообще обо мне известно? – ответила вопросом на вопрос, вначале смяв в руках бумажную салфетку, вырванную из-под тарелки, а затем начала скручивать её в трубочку. Всегда так делаю, когда нервничаю.

– Удивительно, конечно, но только то, что ты сменила бесчисленное множество работ за какие-то три года с небольшим.

– Значит, ты и так знаешь все.

Но мой ответ его, похоже, не устроил, потому как допрос продолжился:

– Конечно, не имею права спрашивать такое… И все-таки очень хочу знать, какие у тебя отношения с отчимом?

– Ты и про это знаешь?! – удивилась я и все-таки надорвала салфетку.

Вдох-выдох. Попытка успокоиться дала результат. Временный.

– Про что?

– Так знаешь, или нет? – возмущенно уточнила я в ответ на его слова.

А мое внутреннее негодование росло против воли, грозясь вот-вот вырваться наружу.

Да какое он имеет право спрашивать про мою личную жизнь? Или сделал мне документы, принял на работу, и все? Считай, можно выворачивать душу наизнанку?

Между тем Николас опять спрятал свой взгляд в винную карту, произнося абсолютно неправдивое:

– Только то, что он у тебя написано в рабочем деле, не более.

Шумно выдохнув, я… улыбнулась официанту, принесшему кувшин Сангрии и стаканы. И, налив нам фруктовый напиток, он подал его каждому. Затем удалился с пустым подносом.

– Отчим приставал ко мне, ясно? – выдохнула, набравшись храбрости, глотнув, жаль только, безалкогольный напиток.

– Так ты поэтому не доучилась и ушла из дома? – продолжил свой допрос Хартвин, обозначая знания той информации, которую даже ни разу нигде не указывала, как и про отчима, кстат. А про учебу так и вообще помалкивала. Ведь неоконченное высшее для кадровиков – еще хуже, чем просто его отсутствие. На тебя тогда смотрят как на лузера, потерявшего шанс чего-то достичь в жизни. Знаю не понаслышке. Один раз все же проболталась на собеседовании, а потом и вовсе зареклась не сообщать об этом никому.

– А я ушел в армию, тоже не окончив, – тем временем признался Ник, крутя стакан у себя в руках, чем немало меня удивил.