— Это не щедрость, а стыд, — отозвался Сечкин глухим голосом. — Я был так одержим желанием доказать всем свою крутость, что впутал в свою авантюру этого бедного парня… Я не хочу смотреть, как он умирает! Я не хочу слышать его крики и знать, что это случилось по моей вине…

— Ну, хорошо! — Павлик практически подбежал к Сечкину. — Какая, в сущности, разница, кто из вас умрет первым…

Он взялся руками за его виски и замер, как будто молился.

— Расслабься, — посоветовал Павлик Роме. — Тогда всё закончится гораздо быстрее!

Я смотрел во все глаза, но внешне вроде бы ничего не изменилось. Павлик держался за голову Сечкина, а тот молча сидел с закрытыми глазами, как будто бы покорившись своей судьбе.

Внезапно я увидел, как напряглись привязанные руки Романа, а по лицу заструились крупные капли пота. Он глухо застонал, а потом буквально замычал от боли.

— Еще! — выкрикнул Павлик. Я заметил, как внимательно наблюдает за происходящим Эдик. Ему явно было очень интересно, а вот Михаил, наоборот, отвернулся, как будто происходящее было ему крайне неприятно. Его подручный тоже во все глаза смотрел на происходящее с Ромой, а я всё еще не мог осознать, что смерть совсем рядом.

Внезапно глаза Сечкина распахнулись. Он посмотрел на Долчанова младшего каким-то неестественным, безумным взглядом и прошептал едва слышно.

— Паша, скажи, я умираю?

Павлик молчал, сосредоточенно глядя прямо перед собой. Лицо Сечкина начало синеть, а вены на руках взбухли и превратились какие-то веревки.

— Паша, скажи, я умираю?!

Подручный Михаила буквально вытянул шею, стараясь не упустить ни одной детали из необычного зрелища, а я обреченно скреб ногтями рук по столу, понимая, что ноги не хотят меня слушаться…

— Скажи мне, я умираю? — просипел из последних сил Сечкин. Возможно, ему казалось, что он кричит, но звук его голоса становился всё тише.

— Да ты сейчас сдохнешь! — торжествующе заорал Эдуард, чуть ли не подпрыгивая на месте.

— Ну и хорошо! — облегчённо выдохнул Сечкин, а потом раздался взрыв.