– А личные отношения с подозреваемым случались?

Джен перевела взгляд на Робин. Может, женщина что-то уловила в ее голосе, когда она говорила об Уокере?

– Я держу личные эмоции вне игры. Иногда это трудно, но я научилась. – Осознав, что в голосе ее присутствуют оборонительные нотки, Джен смягчилась. – Бывают и трудные дни. Я стараюсь помнить о том, что моя задача собирать факты, а не заводить друзей.

– Мне бы тяжко пришлось.

«Не представляешь, как тяжко», – подумала Джен.

– Я хочу сказать, что, если тебе пришлось бы по-настоящему подружиться с подозреваемым? Или вступить с одним из них в романтическую связь. Вышло бы просто ужасно.

– Верно.

Так оно и вышло.

– А работа когда-нибудь вставала на пути у отношений? Мне известно, что копы очень подолгу не видятся с семьями, когда работают под прикрытием.

– За три года моей работы мне не приходилось с этим сталкиваться.

– Ты ни с кем не встречалась до отъезда из Талсы? – Робин потянулась за термосом и налила им обеим еще кофе. – Вот это немного удивляет.

– Я была обручена. Очень давно. Но ничего не вышло. С тех пор никаких отношений.

– Выходит, у нас есть кое-что общее.

Джен взяла у нее чашку:

– Ты тоже обручалась?

Женщина поджала губы:

– Н-да. И даже у алтаря стояла.

– Что произошло?

– Он бросил меня. В последнюю минуту.

– Тоже полицейский?