– Это как раз правда.

– Неужели?! – Джен глянула на него, просматривая содержимое ящика с посудой. – А где мерные стаканы?

– По идее, должны быть там.

Она выдвинула ящик целиком и покачала головой.

Бросив полотенце на стойку, Маклейн проверил ящик с другой стороны плиты, но и это не принесло результата.

– Постойте-ка. Последним уборку делал Трудо. Он никогда не кладет вещи туда, где находит. Посмотрите наверху.

Маклейн встал рядом с ней и открыл дверцу ближайшего верхнего шкафа. Джен обдало теплом его тела, и у нее перехватило дыхание.

– Что-то не видно.

Он открыл соседнюю дверцу:

– А вот и они.

Потянувшись вперед, чтобы взять мерные стаканы, он плотно прислонился к Джен, и она застыла. Как и сам Маклейн.

Он упирался ей в спину. Своей твердой грудью, твердым животом, твердым… всем. Она чувствовала его мощное тело, прилегавшее к ее собственному. Его терпкий мужской аромат был подобен дурману.

Все длилось не дольше трех секунд, но Джен почувствовала его дыхание на своей шее, и адреналин тут же пронизал каждую клеточку ее тела. Она напряглась, стараясь подавить возбуждение в зародыше.

Маклейн прочистил горло, поставил перед ней мерные стаканы и закрыл дверцу, после чего отошел так быстро, что Джен обдало ветерком.

Руки ее не слушались, будто налились свинцом, и ей с трудом удалось отмерить необходимое количество сахара. И опрокинуть его в чайник.

– Так что же произошло с Шелби?

– Она была у подруги, на которую напали. Нападавший хотел поджечь ту женщину.

Маклейн сказал это жестким, почти твердокаменным тоном, но тут же смягчился.

– Господи боже! – воскликнула Джен, приоткрывая кипящую кастрюлю, и принялась размешивать сахар, чтобы тот окончательно растворился. И что потом?

– Шелби увидела, как подругу сжигают, перелезла через балкон, сорвалась и в результате падения потеряла память.