По времени все сходилось. И выглядело весьма убедительно. Вот только Джен уже не верила ни в какие доводы. Глядя на его лицо, на честный, открытый взгляд, она не могла поверить, что он тот линчеватель, которого она ищет. Но как она докажет? Придется осмотреть сцены всех преступлений еще раз и попытаться понять, почему убийца выбрал именно эти места.

Казалось, прошли всего лишь секунды, когда Уокер припарковался около ее дома:

– Может быть, возьмешь себе мороженое? Там немного осталось.

– О да! Спасибо!

Уокер вышел и достал металлическое ведерко с мороженым из деревянной ванночки со льдом. Поднявшись наверх, Джен открыла дверь квартиры, пропустила его вперед. Он поставил ведерко в раковину, пока она доставала пластиковый контейнер из подвесного шкафчика.

Переложив десерт, Джен положила контейнер в морозилку, пока Уокер мыл руки, приблизилась к нему, нагнулась, достала из нижнего шкафчика средство для мытья посуды и плеснула немного в ведерко.

Как только она включила воду, Уокер встал у нее за спиной и обнял за талию.

Она замерла. Вдыхала его чистый мужской запах и хотела плотнее прислониться к нему, но не стала.

– Что ты делаешь? – тихо спросила она.

– Помогаю.

Помощь окончательно заставила ее почувствовать себя беззащитной.

– Я почти закончила.

– Хм… – Он прильнул к ней, зарывшись лицом в ее волосы.

Ожидание, томившее ее весь вечер, подходило к точке кипения.

Она помыла липкое ведерко, затем потянулась к крану, чтобы ополоснуть его. Уокер накрыл ее руку своей, а второй – живот, плотнее привлек к себе. Струя воды ударилась в металлическое ведерко.

Джен показалось, что она горит изнутри. Она знала, что ей следует попросить Уокера отойти либо отойти самой, но просто не могла заставить себя поступить разумно. Слишком приятны были его прикосновения. Он обнимал ее обеими руками. Она чувствовала его возбужденную плоть, пряный мужской запах – все это призывало ее повернуться к нему, припасть к его шее.

Когда они смывали пену, он прикоснулся к ее щеке небритым лицом. Каждое ее нервное окончание вибрировало, и тот жар, что тлел в ней весь вечер, превратился в потребность.

Содрогаясь, она опустила ведерко в раковину и взяла полотенце со стойки. Она провела им по руке Уокера, сама вытерла руки:

– Все готово.

Он нежно куснул ее за мочку уха, и ей почудилось, будто электрические разряды пронизали ее до самых пальцев ног. Она обвила его руки, чтобы не упасть.