На стене Джен заметила несколько фотографий, висевших вокруг свадебного портрета Кайли и Коллиера. Джен улыбнулась хозяину дома:

– Уверена, ваша жена была не против переехать сюда после свадьбы. У вас чудный дом.

Хозяин изменился в лице и промолчал.

Поправив волосы, Джен взглянула на Уокера, пытаясь понять, что сказала не так.

Он взял ее за руку и, придержав на секунду, прошептал:

– Дом Кайли сгорел, когда преступник установил газобаллонную бомбу у ее двери.

– Какой ужас!

– Когда я только начал работать следователем, – объяснил Коллиер, – мы с Кайли вели дело о маньяке-поджигателе. Ее дом подожгли, когда мы слишком приблизились к разгадке личности подозреваемого.

– Она пострадала? – спросила Джен.

– Ее ранили, – мрачно ответил Коллиер.

– Подозреваемый был убит, – добавил Уокер. Его брат провел их мимо подсобки, размером с гостиную Джен, и открыл дверь, которая вела в сад. Уокер тихо шепнул ей:

– Она чуть не умерла.

Джен не знала, что и сказать. Сочувствие переполняло ее. Оглядывая просторную комнату, она размышляла, как бы уйти от мрачной темы. Она посмотрела на Коллиера:

– Значит, вы встретились с женой, проводя расследование?

Коллиер кивнул, открывая дверь и приглашая их во внутренний дворик.

Они вышли в широкий дворик, мощенный каменной плиткой и частично прикрытый перголой, увитой виноградной лозой. Деревца, растущие в золотисто-красных горшках, вносили идеальный завершающий штрих в вид задней части дома. Извилистая дорожка из таких же серых каменных плит вела к дивану-качалке, расположенному под большим раскидистым дубом.

– Прекрасный дворик. Вы с Уокером и его сделали?

– Да, – ответил Коллиер. – Совсем недавно.

Его жена – миловидная женщина с рыжими волосами – постучала в окно кухни, выходящее во дворик, и знаком пригласила их в дом, обедать. Еда была потрясающей, а общение далось очень легко. Было трудно не полюбить Коллиера и Кайли Маклейн. Они с интересом расспрашивали Джен, но осторожно, стараясь не смутить.

После еды Джен встала, чтобы помочь убрать со стола. Уокер отправился в гараж, где оставил свой холодильник с домашним мороженым. Она улыбнулась, вспомнив его шутку о том, что его десерт якобы единственная причина, по которой она согласилась поехать.