ГЛАВА 6. ТРУДНОСТИ ОБУЧЕНИЯ

Во внутреннем круге Академии было скучно. Мои дни стали совершенно однообразными: утренняя медитация, начинающаяся еще затемно и длящаяся бесконечность. Потом скудный завтрак. После отработка стоек. После опять медитация, и обед. Потом длинная тренировка с оружием, прерываемая лишь на медитацию. Вечером обязательная беседа с учителем. Ужина у нас не было, иногда удавалось украсть с кухни лепешку. Порой, я так и не смогла выявить закономерность, нам давали чашку чая или какого-то отвара.

Моя рука вскоре зажила, и на тренировках меня перестали щадить. Было очень трудно. Почти все ученики здесь, а нас было всего девять человек, были сильнее меня. Так что мне приходилось терпеть постоянные побои, и стараться больше уворачиваться. Ученики тоже, к слову, невзлюбили меня. Впрочем, здесь, во внутреннем круге, никто никого не любил. Учитель явно выделял среди учеников Ли Шичжэня, который считал своим правом унижать любого, кто был слабее его. Здесь было в порядке вещей разбудить ученика ночью и начать бить его. Били, впрочем, до синяков, и сильных увечий не причиняли.

Первые дни учитель выделял меня, я была еще слаба и немного не в себе. Временами я начинала смеяться, но и отвечать во время наших безумных бесед не составляло труда:

- Сущность великого пути безгранична.- Сказал учитель, кивая мне на жесткую циновку, где ученику полагалось сидеть, хитрым образом переплетя ноги.- Нет ни простого, ни сложного.

Учитель глубокомысленно замолчал, явно ожидая ответа от меня.

Я задумалась. Меня потихоньку отпускало, и генерировать безумные ответы на безумные вопросы вновь становилось сложно.

- Те, кто подобно лисе сомневаются…- наконец, заговорила я, вспомнив собственную сущность,- чем больше спешат, тем задержатся больше.

Учитель глубокомысленно кивнул. После чего самолично налил мне чай. Даже отсюда было видно, что чай был слабенький. Впрочем, о подобном мне рассказывал дедушка. Поэтому я расплела ноги, с подобающим поклоном приняла маленькую чашку и поставила ее к духам предков. Учитель опять кивнул.

- Если привяжешься, утратишь меру, и свернешь на ложный путь.- Продолжил учитель.

Я восприняла это как прохождение мною первых этапов испытаний, и перед ответом опять медлила:

- Сущность постоянна- не приходит и не уходит.- Ответила я.

Учитель кивнул и отпустил меня на вечернюю тренировку.

Первое время другие ученики не трогали меня, присматривались. Но чем больше учитель проявлял ко мне внимания, тем злее становились их взгляды. Я ждала подвоха. И он произошел.

Едва с моей руки сняли лубки, в ту же ночь меня разбудили пинком под ребра. Я была и готова, и не готова к этому. Я перекатилась, юркнув под циновку Толстого Суня, юркой лисой прошмыгнула вдоль стены. Но их было много, семь человек против меня одной. Лишь сам Толстый Сунь не принял участия в этой потехе. Он был толст и глуп, не знаю, чем он заслужил свой нейтралитет, но его не трогали. Он хоть и был во внутреннем круге, но словно не со всеми.

Оценив обстановку, я юркнула под руку хромого Ше, и выскочила в окно. Гнались за мной до самой деревни. Не остановили их ни тысяча ступенек, ни бамбуковый лес, где чтобы перебежать через ледяной ручей, надо было пройти по тонкому стволу бамбука, ни небольшой камнепад, что я устроила в их честь. И лишь в деревне я смогла уйти от погони, притаившись на чердаке.

Я сидела самой тихой мышкой, слушая, как они шарахаются по деревне и ругаются, не понижая голоса.

Первым от компании отбился Ше. Он спокойно зашел в один из домов и потребовал себе молока.

Пока испуганная хозяйка доила козу, я спокойно кинула в молоко горсть трав. Я стояла за спиной бедной запуганной женщины, и она не видела меня. Травы легли на дно кружки, надежно скрытые за молочной пенкой.

Ше приняла кружку, поданную как положено с поклоном и дрожащими руками. Но не успел он выпить и половины, как схватился за живот и рванул до ближайшего деревянного домика.