Я положила голову на стол.

– Почему жизнь такая сложная? – простонала я, решив, что надо вернуться к обсуждению моей печали.

Бабушка подошла и поставила передо мной тарелку с рыбными палочками, печеными бобами и жареными бананами.

– Я не голодна, – сказала я, в ответ на что бабушка сжала губы и приподняла брови.

Я взяла вилку.

– Станет легче, – бабушка вытерла руки о фартук. Я ела молча, отвлеченно читая американские сплетни в лежавшем на столе журнале.

– Иди и набирай ванну, пока он в сарае, – прошептала бабушка, забирая у меня тарелку.

– Я же не доела! – ответила я, роняя с вилки кусок банана.

– Ты сказала, что не голодна. Иди!

Я побежала наверх («осторожнее на лестнице!»), в ванную. Включила горячую воду, и сразу же громко заурчал счетчик.

– Квини, расход воды!

За моей спиной стоял дедушка.

– Уилфред, отстань от нее! – закричала бабушка из кухни, и дед ретировался по лестнице. Бабушка с дедушкой, конечно, стареют, но слух у них, похоже, только обостряется.

Я лежала на полу в свободной комнате и ждала, пока наполнится ванна. Потом услышала доносившийся снизу знакомый голос Джона Холта. Это был любимый бабушкин исполнитель регги, а в ее любимой песне только про разбитое сердце и пелось.

«Если я должен быть сильным, помоги мне справляться, когда тебя нет», – пел он.

– БАБУШКА, ТЫ МОЖЕШЬ ЭТО ВЫКЛЮЧИТЬ? – крикнула я. – ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я СТРАДАЮ!

Последовала долгая пауза.

– Ты как это со мной разговариваешь? – прокричала в ответ бабуля. – Ты у нас решила, что можешь быть в моем доме диджеем, потому что у тебя с пацаном нелады?