– Нет, спасибо, – я помотала головой.

– Я специально для тебя заварил! – взорвался Том. – Что ж ты такая неблагодарная?

– Но я ведь не просила, – сказала я. – Когда человека вот-вот вырвет, ему, наверное, ничего не хочется, я уж не говорю о чае с молоком, разве нет?

– О, ясно. Я плохой бойфренд, потому что не умею читать твои мысли! – Том с размаху поставил чай на тумбочку и скрестил руки. – С тобой стало просто невозможно!

– Я вообще-то не говорила, что ты плохой бойфренд. Зачем ты нагнетаешь?

– Я нагнетаю? – спросил Том, делая большие глаза. – Я? Тебя просто тошнит, а ты ведешь себя так, будто вернулась с войны!

– Ты отдаешь себе отчет, что взъелся на меня из-за того, что мне плохо? – сощурилась я. – Ты понимаешь, насколько это глупо?

– О, то есть, с моей стороны глупо пытаться о тебе заботиться? – Том драматически взмахнул руками.

– Ты не пытаешься обо мне заботиться, ты пытаешься сделать так, чтобы все резко стало хорошо, – сказала я. – Уйди, дай мне поспать.

– Всего бы этого не было, если бы ты просто взяла этот сраный чай.

– Не смей ругаться! – взвизгнула я. – Мне и без того худо!

– Ты сама сказала, чтобы я ушел!

– Да, вот и уйди! – заорала я. – Отвали от меня!

– Ладно, Квини. Раз ты так хочешь, это ты и получишь.

Том грохнул дверью, выходя из спальни, а потом и из квартиры.

– В чем именно вы виноваты?

– Я оттолкнула его. Я не знала, почему мне так плохо, я не знала, как рассказать ему о своих ощущениях, а к тому времени, когда я поняла, что именно не так, было уже поздно, – сказала я. – У меня случился выкидыш. Да, я не хотела ребенка, но я его потеряла. Хотя, может, это не в счет, если уж говорить о потерях, – попыталась пошутить я. – А еще мои друзья – они, похоже, устали от моих проблем. Хотя с ними все иначе. Я их или злю, или нагружаю. А одна из моих близких подруг, Кассандра, уехала в провинцию со своим парнем, с которым я какое-то время спала, даже не зная, что она с ним встречается. Извините, это все, наверное, очень тупо звучит. Как в дешевой драме.

Я хотела как-то закончить, не очень понимая, что именно можно рассказать психотерапевту, а что стоит сохранить для личного дневника.

– Квини, это совершенно не тупо, – улыбнулась Джанет.

Она была пухленькой, невысокой, с добрым лицом и ямочками на щеках, слегка загорелая и вся в крохотных родинках. Она говорила медленно, часто смеялась, у нее был глубокий и проникновенный голос, с характерным легким говором жительницы северных регионов, которая довольно давно живет в Лондоне.