— Не думаю. Да и это всё равно будет значить, что я своего добился, — хохотнул цесаревич. — И я не понял, ты мне угрожаешь?

— Предупреждаю, — сказал Кувалда.

— Всё-таки стоит проверить, — лукаво улыбнулся Романов, и сладострастно причмокнул пухлыми губами.

Краснослав живо представил, как разбивает эти губы в толстые окровавленные лепёшки одним ударом кулака. Но не сегодня. Наверное.

— Нет, — отрезал он. — Не дождёшься.

— Вот как? — притворно удивился Романов. — Ну-ка, парни, научите его.

Парни закатали рукава, выставили перед собой кулаки и сделали движение навстречу Кувалде.

— Только попробуйте, — предупредил Краснослав.

Драки в гимназии были запрещены. Но и наследник у Императора один. Его не исключат. А своих прихвостней он защитит.

Но и Кувалда теперь не переживал насчёт исключения. Немец уже довольно близко познакомился с его кулаками. Конечно, побитый наследник пожалуется отцу, тот отправит сюда агентов Третьего Отделения, которые начнут копать под Кувалду, но Краснослав не планировал сегодня избивать Романова.

— Слава, не надо! — взвизгнул Семён, до этого молча дрожавший в цепких лапах одного из прихвостней цесаревича.

— Надо, Сёма, надо, — ответил Кувалда, вскидывая руки перед собой.

На него накинулись с трёх сторон одновременно, но ни один удар не достиг цели. Краснослав встретил их своей аурой, которая уплотнилась в этот момент настолько, что превратилась в непроницаемый барьер. Раздался глухой треск электрических разрядов, и всех троих нападавших отбросило назад, на руки товарищей.

— По одному, — пригласил Кувалда и поманил их рукой.

— Колдуешь? Пробудился что ли? Ясно теперь, почему такой дерзкий стал, — Романов растянул губы в подобие улыбки. — Тогда и нам можно, правда ведь, парни?

— Не надо! — снова взмолился князь Сволов, отчаянно дёргаясь в тщетных попытках вырваться. — Использовать силу запрещено!

Но его никто не слушал. В воздухе повисло напряжение. Кулаки одного из прихвостней начали покрываться ледяной коркой, это, очевидно, был Павлик Морозов. Другой замерцал на несколько секунд и исчез, оставив после себя только марево, похожее на раскалённый воздух, но Кувалду было не обмануть жалким подобием невидимости. Третий покрылся серым дымком, едко пахнуло гарью и сажей. Четвёртый крепче сжал кулаки, и на его руках выступили переплетения вен, прямо на глазах меняющие цвет.

Сам цесаревич отошёл чуть назад, сложив руки на груди.

В коридоре послышались гулкие шаги.

— Чтто этто за сопрание, господа гимназисты? — раздался голос директора, снова спасший наследника.