— Так он, небось, за столько лет с дементорами с ума сошел, вот и решил, что ты учишься там же, где и твои родители.

— Это ты с ума сошел, впрочем, мне кажется, что если ума нет, то и сходить не с чего. Значит, удрать из Азкабана, откуда еще никто не сбегал, моему крестному ума хватило, сообразить, как в защищенный дементорами замок пробраться, тоже, а узнать на каком факультете я учусь — мозги отказали. Да — а–а, видимо он не только с ума сошел, но и поглупел, за то время пока по Хогвартсу пробирался.

— Ты ничего не понимаешь, все были уверены, что ты на Гриффиндор поступишь, ты должен был быть храбрым героем.

— Ага — ага, а оказался нудным заучкой. Ты, Уизли, скажи мне, кому и чего я должен оказался, я вроде, взаймы ни у кого не брал?

— Ты — герой, победил, того — кого — нельзя — называть. Ты всему магическому миру должен…

— Тебе не кажется, что тут есть логическое несоответствие — перебил Поттер. — Если я, как ты говоришь, герой и победил этого вашего неназываемого, то это не я должен магическому миру, а магический мир должен мне быть, хотя бы, просто благодарен. Вот ты, мой ровесник, жил с мамой и папой, никуда не переезжал, а я остался без родителей, без крестного отца, без дома, без семьи, и отправили меня в обычный мир, в семью тети, обычной маглы. Скажи, у тебя стихийные выбросы в детстве были?

— Да, но…

— И у меня были. Только то, что ты по малолетству ломал, перекрашивал или поджигал, твои родители, будучи магами, вполне могли исправить. А то, что творил я, ни тетя, ни дядя исправить не могли. Они же маглы. Как ты думаешь, впрочем, о чем я говорю, ты и думаешь, это же совершенно невозможная вещь, Уизли. Ты же идиот, ты думать не умеешь. Ты повторяешь, как попугай то, что слышал от других, а рассуждать и задумываться, это не к тебе. Отстань ты от меня, я вроде не горю желанием с тобой общаться, что ж ты все лезешь в мою компанию?

— За оскорбления ученика другого факультета, снимаю десять баллов с Поттера. — Вступила декан Макгонагалл.

Гарри пожал плечами и отвернулся, что с убогими спорить, десять баллов он вернет легко, а вот задуматься, он заставил многих из тех, кто слушал их разговор. Очень злило то, что им опять пытаются манипулировать. Если бы он сам не отловил крестного и не отправил его на лечение, то вполне возможно, что поверил бы в этот фарс, устроенный непонятно зачем. Кем он был устроен, Гарри понял сразу. И это окончательно портило его настроение. А еще необходимо было поймать крысюка Уизли. И сделать это было очень сложно, потому что они жили в разных башнях, и своего фамильяра Рон почти все время таскал с собой. Получалось, что сегодня единственная возможность на ближайшее время, спереть эту крысу и отправить к Тому в замок, желательно в такую камеру, из которой она не сможет выбраться ни в виде крысы, ни в виде человека.

Увы, реализовать план не удалось, спальные места организовали для каждого факультета в своем углу, и профессор Синистра и профессор Хуч, партулировали проходы между рядами всю ночь. И самое интересное, как оказалось, крыса Рона сбежала от него, как только он уснул, выяснилось это утром, когда он допек всех вокруг тем, что у него пропал фамилиар. Так что Гарри даже не пожалел о том, что не стал предпринимать вылазку в стан грифов.

Потом был потрясающий по своему безобразию матч между грифами и слизеринцами, на котором стражники Азкабана не выдержали, и массово полезли на стадион, окружив его предварительно, со всех сторон. Их привлекли чистые и яркие эмоции болельщиков, а их желание подпитать себя, чуть не привело к трагедии, только то, что Малфой не расставался со своим амулетом, и успел его активировать, спасло половину игроков на поле от горячих поцелуев обнаглевшей в конец нечисти. И опять добрый директор развел ручками и высказался в том ключе, что это случайность, но ведь все же хорошо закончилось, так что все хорошо, все замечательно.

На Рождество Гарри оставался в школе, и тут им, совершенно неожиданно, опять стал интересоваться профессор Люпин. В сентябре он старательно пытался вызвать Гарри на откровенность, регулярно вспоминая о том, что когда — то учился вместе с его родителями, и зазывая Поттера то на чай, то просто в гости. Гарри ругаться с преподавателем не желал, но и фальшь, сквозящую во взглядах и интонациях, он чувствовал. Поэтому разок выпив вполне безобидного, слава Мерлину, чаю, прослушав часовые воспоминания о проделках его отца и компании, впоследствии всегда находил исчерпывающую причину, не принимать эти приглашения. Пару раз получив вежливый отказ, Люпин перестал навязываться, а тут вот снова активизировался. Очередной предлог, почему он не может почаевничать с другом родителей Гарри придумать не смог и согласился, под напором обстоятельств. И не пожалел. Люпин показал ему Карту Мародеров, которую несколько дней назад якобы отобрал у близнецов Уизли. Карту эту, в свое время, его отец и компания делали все вместе, еще когда в школе сами учились, и по — глупому потеряли перед самым выпуском. Ее и отдал, в качестве будущего рождественского подарка профессор Люпин Гарри. А так же он подарил целый альбом с колдографиями Лили и Джеймса Поттеров, который он и Хагрид собирали целых полгода по всем знакомым. За этот подарок Гарри искренне был благодарен и Люпину, и Хагриду. Последний, кстати, давно уже перебрался на новое место работы, в заповедник волшебных животных, но в Хогвартсе появлялся регулярно. Вот и в это рождество он помогал украшать Большой Зал принеся из Запретного леса дюжину елок, пушистые красавицы пахли зимой, праздником и свежестью.

Карту Поттер показал профессору Снейпу, как только начались занятия. Очередная отработка проходила в теплой и дружественной атмосфере, профессор рассказывал, как провел свои выходные у Малфоев, как навестил Блэка в больнице, отдав ему подарки от Гарри и семьи кузины, передал подарки для самого Гарри от Тома и всех остальных. Над картой они просидели вместе почти час, пытаясь найти крысу — предателя, но недаром карту Гарри отдали. Видимо подправить в ней чары, отображающие людей, не забыли, потому что ни директор, ни Петтигрю, на карте не показывались.

Учеба съедала все время. У Тома, пока, было все без изменений, тело искали, но найти неповрежденное и почти здоровое, было не так — то просто. Приближались итоговые экзамены, все студенты, особенно с факультета Райвенкло, усиленно готовились, Поттер не стал исключением, но события, запрограммированные директором, и развивавшиеся своим чередом, подходили к развязке.

В день последнего экзамена на небе светило яркое солнышко, все ученики, которые уже освободились, совершенно не желали оставаться в замке и выходили погреться на берег озера. Гарри и Гермиона, которая сдала последний экзамен почти одновременно с ним, вышли на улицу вместе со всеми. На руках у Гермионы был ее кот, ярко рыжий разбойник, полукнизл по кличке Живоглот. После ужина еще оставалось время и они неспешно шли вдоль кромки запретного леса, обсуждая прошедший год, вдруг Глотик вырвался из рук хозяйки и шустро побежал по направлению к Дракучей Иве. Ребята сорвались за ним, и затормозили только тогда, когда кот проскочил мимо рассекающих воздух, как кнуты, ветвей и нырнул в открытое отверстие в ее корнях.

Удержав Гермиону от желания немедленно последовать за своим любимцем, Гарри потащил ее в замок, в Визжащую Хижину, куда вел ход из — под корней, вел еще один, из самого Хогватса. Он узнал о нем от крестного, еще летом, а профессор Снейп подтвердил его наличие. Снейп как раз встретился им по дороге и понял, по виду парочки, что ему стоит за ними проследить. Так они и прибыли в визжащую хижину. Гермиона и Гарри, а за ними, чуть погодя, прокрался Снейп. ЛжеБлэк играл свою роль отвратительно, как посчитал Гарри, но если бы он не встречался со своим крестным раньше, поверить, что этот заросший, грязный и полубезумный мужик, его, Гарри, крестный, вполне бы смог. Вся сцена разыгралась, как по нотам, Блэк обезоружил ребят, вытащил крысу из зубов Глотика, и превратил ее в Питера Петтигрю. Тот ныл и плакался, пытался вызвать жалость, у всех присутствующих, а лжеБлэк бесился, и порывался его убить. Весь этот спектакль занял достаточно много времени, и когда Профессор Снейп, наконец, обездвижил обоих и вытащил их наружу, то там они все и столкнулись с профессором Люпином, спешащим на помощь. Вот только невовремя вышедшая луна, спутала всем карты. Но Гарри не растерялся и затащил Снейпа, Гермиону и обездвиженного Петтигрю обратно в ход под ивой. ЛжеБлэка в последний момент расколдовал сам Снейп. И тот самоотверженно бросился отвлекать оборотня, убегая от него в Запретный лес. Как уж он собирался отбиваться от разъяренного волкодлака, ни Гарри, ни Снейпа не интересовало. А Петтигрю они отволокли в Хогсмит и вызвали авроров, метка на руке предателя была вполне ясно видна. Рукав они оторвали ему загодя. Вызванный наряд авроров жутко удивился тому, что давно умерший маг жив, особенно, метке на руке обладателя ордена Мерлина третьей степени. А когда старший из них узнал, что именно этот маг был Хранителем у Поттеров, а так же почему и где он скрывался все это время, анимагический ошейник, а так же допрос под веритасерумом был Петтигрю обеспечен.

На следующий день, Ежедневный пророк вышел с сенсационной новостью. Наследник чистокровного рода Сириус Орион Блэк просидел двенадцать лет в Азкабане, совершенно ни в чем не виноватый, а вот герой и посмертно награжденный орденом предатель, оказался жив и здоров, и скрывался все это время в виде крысы — фамилиара в семье предателей крови Уизли. Но Гарри уже это все мало интересовало. Гермионе он объяснил еще вечером, что волноваться не о чем и она вольна рассказывать все, что с ними случилось, если ее об этом спросят, но порекомендовал вспомнить о чем он ей говорил после тролля, когда они вместе добирались в больничное крыло. Грейнджер была девочкой разумной и смышленой, поэтому объяснять ей, что — либо по два раза было совершенно не нужно. Правда Дамблдор был слишком занят, и ни Гарри, ни Гермиона, его приглашения на чай так и не дождались.

Люпин позвал его попрощаться еще рано утром. Он как раз, собирал вещи, и долго, и нудно извинялся за вчерашний инцидент. Блэк, слава Мерлину, умудрился вчера от него сбежать, дети не пострадали, и поэтому он чувствовал себя немного лучше, хотя и считал, что в школе, с его пушистой проблемой, ему не место. Впрочем, как он сам признался, он и в прошлом году очень долго не поддавался на уговоры директора, и только под его сильным нажимом согласился на должность преподавателя. А теперь и подавно считает себя не в праве продолжать работать в Хогвартсе. Гарри взял с него честное слово, что он не будет предпринимать попыток найти Блэка до тех пор, пока Гарри ему не напишет и с ним не встретится на каникулах.

Дементоров от школы, наконец, отозвали.