Книги

Куда кривая выведет

22
18
20
22
24
26
28
30

Через день Хогвартс Экспресс уносил встревоженных и взбаламученных учеников по домам. А Гарри еще предстояло добраться до дома на Тисовой улице самостоятельно. Семейство Дурслей, в ответ на предупреждение о скором приезде, на том же пергаменте накарябали, что в Лондоне его встречать не будут, и он достаточно вырос, чтобы доехать до Литтл Уингинга самостоятельно. «Ну что ж, Ночной Рыцарь мне в помощь,» — подумал Гарри, выходя с вокзала Кинг Кросс, и оглядывая окрестности, старался найти место, откуда можно было бы незаметно вызвать автобус.

Часть 8

Дом на Тисовой встретил Гарри, как всегда, не слишком ласково. Дядя и тетя, недовольные его появлением, хмуро поприветствовали племянника, Дадли дома отсутствовал. Поттер поднялся по лестнице на второй этаж и зашел в комнату, которая, словно, стала еще меньше, за то время пока он отсутствовал. В этом не было ничего удивительного, в ней и раньше некуда было ступить из — за наваленных кучей сломанных вещей, принадлежавших кузену, а после прошедших девяти месяцев груда покореженных подарков значительно увеличилась и грозила погрести под собой жильца. Разбор жизненно необходимого пространства продолжался до ночи. Удалось почти все аккуратно разобрать по коробкам и сложить в углу у шкафа пирамидой, отвоевав проход от двери до кровати и место у письменного стола. Зачем родственники хранят все это барахло, Гарри старался не задумываться. Ему нужно было дождаться Снейпа, сам он пока качественно пудрить мозги тете и дяде не умел. Но профессор обещал через год, когда ему исполнится пятнадцать лет, взять его в ученики и ментальная магия стояла на первом месте, перед боевкой и ЗоТИ. Снейп был признанным мастером в трех видах Зельеварении, Боевой и Ментальной, а в Темных Искусствах и защите от них мастерство в Англии получать было не разрешено, хотя и тут его уровень это позволял.

Странные все же маги в министерстве сидят, вот от того, что они запретили Темную магию, кому стало лучше? Раздумывал Поттер, обихаживая клумбы. Да, перестали появляться мастера в этой области, но темных артефактов и проклятий меньше не стало, их за прошедшие века столько напридумывали, да наклепали. В том же Гринготтсе, регулярно посылали на раскопки своих сотрудников, прерогативой которых, было снимать проклятия, которые в прежние времена накладывали на клады, обезоруживать темные артефакты, коих было немало найдено за последнее время, да и людей лечить, тех кто попал под темное воздействие, было необходимо. А как разобраться во всем этом, если нет больше тех, кто мог бы учить подрастающее поколение? А министерство, как страус, голову в песок спрятало. А сколько появляется талантливых самоучек, которые, начитавшись заумных книг, про темные ритуалы, сами пытаются, то демона вызвать, то жизнь крестражем продлить, и невдомек им, что в книгах не всегда описывают все, что случиться с ними может. Вот и получается, что скоро даже подчистить за ними последствия в Англии некому будет.

Нет, Гарри не собирался становиться разрушителем проклятий, но артефакты его интересовали. Он помнил, что в книгах о Роде Поттеров часто попадалось про то, что были они признанными артефакторщиками. Даже художники, создающие живые портреты, и те в их роду бывали. А это одно из самых сложных направлений, сложнее только пространственные артефакты создавать. Но пока у него была впереди пара недель в доме тети, и он собирался провести их в блаженном ничегонеделании. Не считать же мытье посуды и возню с клумбами за работу. Наблюдатели Дамблдора должны были потерять бдительность, а потом в замок, а там придется снова в учебу впрягаться.

Отдых пролетел быстро, Снейп появился на пороге дома Дурслей, в том же виде, что и в прошлом году. Заранее предупрежденный Поттер, уже полностью собранный, и всеми силами старающийся скрыть радость, ждал его, чуть ли не на пороге. Тетя с радостью отделалась от обузы в лице племянника, она была согласна отправить его куда угодно, хоть на луну, только бы подальше от своей семьи. Оставили они ее полностью убежденную, что удача от нее не отвернулась, и Поттера опять предложили отправить за счет опекунского совета в лагерь, где этот лагерь находится, ее мало интересовало. Так что на следующий день она уже твердо отвечала соседке, миссис Фигг, что племянник отдыхает в лагере, и у них в городе, просто замечательно налажена работа с детьми сиротами, каждый год, почти даром, племянника отправляют отдыхать, а уж как она благодарна и признательна, ведь он такой трудный подросток, не то что ее Дадличка….

В замке их встречал неунывающий Том, все еще ожидающий, когда для него найдут подходящее вместилище. Дело сдвинулось с мертвой точки, и Люциус уже докладывал, что есть возможность, но пока еще слишком туманная. Предстояло договориться с родственниками. И был один отрицательный момент, тело принадлежало ребенку десяти лет, мальчик, блондин с яркими, голубыми глазами, умер он от остановки сердца, от удара током, так что Том обдумывал, стоит ли ждать дальше или нет. Таким маленьким он себя не представлял. Был и плюс, ребенок был сквибом, у него было вполне развитое магическое ядро, но отсутствовали каналы, и магия Тома должна была их пробить запросто. О магическом мире его родители не знали, слишком давно их предки ушли жить в обычный мир. Переговоры грозили затянуться, родители надеялись на чудо, но Люциус, осмотревший в тайне ото всех ребенка, был уверен, душа давно покинула тело. И только магловские аппараты еще поддерживают в нем жизнь.

В этом году лорд и леди Малфой, предложили Гарри поехать на пару недель во Францию, там у них было шикарное поместье на берегу Средиземного моря, обещали, что Драко даст обет, и поэтому будет молчать, как партизан, о том с кем он отдыхал. Море, пляжи, теплое ласковое солнышко, сказочный отдых. Пару дней провели в Швейцарии, Блэку стало намного лучше, колдмедики гарантировали почти полное его восстановление. Очень возмущались, что к наследнику древнейшего рода, в юном возрасте, кто — то посмел применять корректирующие поведение зелья вкупе с ментальными закладками, а также частые обливейты. Даже Азкабан не нанес психике Блэка такой урон, как его школьные годы. Подлеченный крестный был в ударе, шутил, смеялся, но в глазах стояла видимая, если хорошенько присмотреться, грусть и тоска. Все же тяжело переосмыслить и принять то, что всеми твоими действиями руководили со стороны, считая тебя не живым человеком, а куклой — марионеткой. Да еще тот, кого считал своим наставником и почти святым магом. Под конец встречи Сириус не выдержал и задал вопрос.

— Гарри, ты говорил, что в прошедшем году в Хогвартсе преподавал Люпин. Приключения ваши мне пересказывала Нарси, но скажи, есть надежда ему помочь? Он единственный остался из нашей компании, и я знаю, что дружба с нами была его отдушиной, в ней он был искренен. Когда меня посадили, как мне, глумясь, рассказывали охранники, только он, из всего Ордена Феникса, не поверил в мое предательство, и даже пытался получить свидание, видимо, надеясь поговорить о произошедшем лично.

— Я попросил его не искать тебя. Так получается, что он может найти тебя поддельного, но обещал связаться с ним сам. Кстати, зелье, которое варил ему профессор, он в тот день принять не забыл, но как мы выяснили со Снейпом, скорее всего кто — то успел испортить его. Кто к нему в комнату мог зайти, да еще так, что сам Люпин этого не заметил, не знаю. Правда есть подозрение, у меня, что могли и эльфа отправить, кинуть в кубок, стоящий на столе лишний ингредиент мог и он, а вот знать, какой именно изменит свойства, но будет внешне совершенно незаметен, мог знать только очень хороший зельевар.

Ближе к тридцать первому июля вернувшийся из Франции Гарри устроил совещание. А что, мозговой штурм в одиночку устраивать, что ли. Его интересовал только один вопрос, что знают об оборотнях Том и профессор. Особенно его интересовало, есть ли в других странах методики соединяющие человека и зверя таким образом, чтобы оборотень оставался адекватным, даже без аконитового зелья?

Зельевар в вопросе разбирался несколько поверхностно. Зелье, которое он усовершенствовал в свое время, позволяло уменьшить болевые эффекты при обороте, и загоняло зверя как бы в клетку, внутри сознания, позволяя сохранить контроль разума человека над телом оборотня.

Том знал больше, он в свое время был дружен с Фенриром, который и ныне являлся главой всех стай оборотней в Англии. Тот немного, но рассказывал о том, что в Англии очень зря считают оборотней темными порождениями. И не все из них в полнолуние превращаются в машину для убийства. Говорил он и о том, что с собственным зверем вполне можно и нужно подружиться и договариваться, и аконитовое зелье, только усугубляет проблему. Результатом совещания в высших кругах, как назвал сами посиделки Гарри, стал поиск во всех возможных источниках сведений об оборотнях и их возможностях, как ни странно, но наиболее блестящая подборка книг, по этой проблеме, оказалась в библиотеке Малфой — менора. Там и намекалось на решение проблемы, оказывается, в Южной Америке существуют целые племена оборотней, мало зависимых от фазы луны, не теряющих человеческий облик и разум в теле зверя и вполне мирно сосуществующих как с магами, так и с маглами. У лорда Малфоя, как это ни удивительно, и в Южной Америке были вполне проверенные бизнес партнеры, с которыми он совершенно спокойно связался и объяснил ситуацию. Есть оборотень, который не дружит со своим зверем, нельзя ли ему помочь, те обещали поискать выходы на общину местных.

Примерно в середине августа Гарри написал письмо бывшему другу своих родителей, отнес письмо Добби, передал из рук в руки, наедине, и передал слова Гарри, тот очень просил про письмо никому не сообщать и на встречу явиться в одиночестве, иначе она не состоится. Удивленный такой секретностью, Люпин, о письме и встрече обещал молчать. Встреча была назначена в Гринготтсе, банк предоставлял клиентам переговорные комнаты, опутанные чарами конфиденциальности. Поттер еще и в этом подстраховался, доверять бывшему профессору, за просто так, он совершенно не желал. С собой он захватил заключение швейцарских врачей, о состоянии здоровья их пациента и письмо родителей и копию их завещания.

Разговор был неприятно изматывающим. Люпин никак не хотел верить в факты, излагаемые подростком. Но, под напором неопровержимых доказательств, согласился провести проверку крови в банке, из которой узнал много интересного, и завис над свитком на долгих пол часа. Дальше он уже слушал Гарри очень внимательно, и возражать не пытался. Гарри рассказывал, как он жил до получения письма из Хогвартса, как ему не понравилось поведение Хагрида, как он не пожелал отдать ключ, от собственной ячейки в банке, и какой бой с полувеликаном ему пришлось выдержать. О первом и втором его курсах, о том, что нашлись добрые люди, приютили, обогрели. Как нашелся Сириус и почти сразу отправился на лечение на континент. Рассказал и о встрече с ним, месяц назад, и что Сириус очень просил помочь единственному его другу.

После слов, что Сириус знает, что он, Ремус, пытался получить свидание с ним в Азкабане, что до сих пор считает его другом, слез тот сдержать не смог. И сдерживая из последних сил горькие всхлипы, сидел, низко наклонив голову, еще минут десять, пытаясь прийти в себя. Гарри подождал, пока он успокоится и предложил помощь.

— У меня достаточно денег, но близких людей я выбираю очень тщательно. Сириус верит вам, а раз так, то возможно, только возможно, что вы оправдаете его веру. Я могу предложить вам шанс справиться с вашей «пушистой проблемой», но используете ли вы его или нет, будет только ваш выбор и ваше желание.

— Оборотничество не лечится.

— Нет, не лечится, но есть в Южной Америке несколько племен, в которых живут и люди, и оборотни, в мире и согласии. Я нашел такое поселение, точнее мне помогли найти, и договорился о вашем к ним приезде, там живет один из сильнейших шаманов Южной Америки, он согласен попробовать вам помочь. Но он предупредил, что к нему приезжали оборотни из Европы и их успехи зависели лишь от силы их воли и желания разобраться со своими проблемами. Он не может помочь всем, увы.

— Я согласен, я понимаю, что опасен для окружающих, но я все же человек, а не темная тварь. И мне тоже хочется в этой жизни найти пару и растить детей, но обречь любимую на жизнь с отверженным, на постоянную опасность, я не могу. И раз уж мне предоставят возможность, да хоть призрачную надежду, что с моими проблемами можно справиться, что есть другие те, что живут, не оглядываясь на фазы луны, я все усилия на это брошу. Спасибо.