— Да, ладно. Все мелкие были, сам — то гадости нам не спускал, отвечал всегда так, что мы искренне восхищались твоей фантазией. Мы вчетвером тебя обскакать не всегда могли…

— Господа, кто старое помянет, тому глаз вон. Хватит. Право слово, что вы как маленькие. Рассуждать о том, что было зельями подстегнуто, а что от вас самих шло, можно теперь до бесконечности. Лучше скажите, профессор, что вы там такого нашли, или не нашли.

— Была комиссия, тут только одно не сходится, Фаджа в это время в стране не было, он во Францию, на какое — то собрание министров магических стран уезжал. Правда, рядовым магам об этом известно не было, и с чем была связана секретность их переговоров, то же не известно. Получается и тут был с Дамблдором кто — то под обороткой. Тот же это маг, что Люциуса изображал, сказать не могу. Вот Люц появится, тогда будем вместе думать.

— Интересно, зачем директору было так необходимо, чтобы Сириус сбежал именно сейчас?

— Так проще простого. Он же не смог тебя с Уизли подружить, контроль над тобой он теряет, его план летит к черту. Что за план, правда, никому не известно. Но то, что он есть, в этом я не сомневаюсь. — Том рассуждал вполне логично. — А беглого Сириуса, после Азкабана, необходимо будет спасать. Он же не знает, что ты его уже вычислил и спас. Кстати, старина Кричер, будет просто счастлив. Он там в особняке Блэков один страдает, дом почти законсервирован, магической подпитки рода, бедный эльф, не получает уже почти десять лет. Я когда амулет у него забирал, сюда вызывал, подкормил немного, но моя магия для него совсем не то…

— А с какой это стати, этот наглый домовик вас слушался? — искренне удивился Сириус.

— А, да, вы же не знаете. Я когда в конце семидесятых, начале восьмидесятых годов начал окончательно сходить с ума, приступы безумия длились по несколько недель кряду. Я прятал свои крестражи, даже место одно приготовил, отдельно для медальона, сил туда вбухано немерено, там инферналов штук пятьдесят в небольшом озере сидит. И понадобился мне помощник, какого не жалко, у вывернутого наизнанку мозга очень интересные, походу, мысли были. Я попросил у Рега домовика, тот должен был умереть после, но выжил, и не просто выжил, а по просьбе Регулуса, отвел его туда. Я никогда себе этого не прощу, но он там и погиб. А приказ домовику, слушаться меня, никто не отменил. Вот я его и вызвал, когда в себя год назад пришел.

— Рег мертв?

— Да, я понимаю, что мои сожаления, ничего не стоят, и то что я был безумен, меня мало оправдывает, но к моему огромнейшему сожалению, изменить ничего нельзя.

— Значит братец, э-эх, как же мама это перенесла — то? Любимчик ее, слизеринец, гордость.

— Простите, Сириус. — И Том ушел из подвала.

— Я не обвиняю, нет. Безумцами были мы все, по тем или иным причинам. Крестражи, значит, и вы собираетесь его возродить?

— Я собираюсь. Я уверен в том, что вменяемый Риддл, не плохой человек. Как, впрочем, и все мы, тут собравшиеся.

— Ты слишком добрый мальчик, честно говоря, не ожидал от тебя прощения. Но может и меня ты простишь? За то, что в раннем детстве ты остался один, и меня не было рядом.

— Сириус, думаю ты не по собственной воле в тюрьму попал, ведь даже разбирательства и суда над тобой не было. Искать виноватого, пустое занятие. Я и так знаю, что он есть и наша задача сделать так, что бы он больше жизнь никому не испортил. Отдыхай, найдем колдмедика, будем лечить. Выпустить из комнаты, не обессудь, мы тебя не можем, мало ли какие подарочки — закладки тебе на память старик оставил, а у нас тут тайное убежище.

— А я и не прошу. Только почитать чего — нибудь принесите. Я выспался, кормят на убой, чисто, после Азкабана — курорт, но скучно очень.

— Я Добби передам, чтобы он тебе книги из библиотеки носил, художественную литературу, там для нее шкаф отдельный. А то он пока не разбирается, может притащить, если точно не указать, что брать можно, а что нельзя, что — нибудь опасное, а у тебя даже палочки нет.

— Ничего против не имею.

На том и расстались. Добби получил указания, откуда и какие книги можно носить страдальцу, и какие его приказы можно выполнять. Тот покивал головой, подмел пол ушами и отправился дальше работать.