Он послушно подошел к окну. За ним стояли сосны, под соснами лежал полупрозрачный снег, между соснами разбегались черные тропинки. Небо было низкое, влажное, пасмурное.

– Девушки, у которых Ледовских жил последний месяц, сообщили, что он недавно разбогател. Снял квартиру, купил мобильный за семьсот долларов, оделся, ходит по ресторанам. И купил машину. Я ее видела. Это А-шесть.

Левицкий быстро обернулся. Глаза у него потемнели, в глубине зрачка металась ярость.

– Ты ведь разговаривала с ним? – глухо спросил он.

– Да. Я подошла к дому и столкнулась с ним буквально нос к носу. Он очень испугался. Или разозлился… Я не поняла… Скорее, то и другое вместе. Знаешь, как-то странно сказал. Его слова просто не выходят у меня из головы…

– Что сказал?

– Что я не из милиции. А потом добавил: «Люди твоей профессии гибнут чаще остальных». За кого он меня принял? В то, что я ФСБ-эшница, он тоже не поверил.

Несмотря на злость, Левицкий фыркнул. Хороша ФСБ-эшница!

– Значит, он тебе угрожал?

– Да. Он сказал, что я иду в противоположном направлении, но именно поэтому не оставляю ему шанса. Своими поисками я только приближаю свою смерть.

Тут Левицкий поймал себя на странном чувстве. Рука его непроизвольно дернулась – словно он хотел ударить этого подонка Ледовских – но сразу после этого полковник осознал: ударить он хочет Анюту! Вот дать пощечину, чтобы дома сидела, не лезла, куда не следует!

«Ну, как их защищать?! – тоскливо спросил он сам себя. – Какие молодцы эти – в Саудовской Аравии! Как у них, наверное, на сердце спокойно! Жена сидит под замком, на лице черное покрывало, никаких тебе синяков, царапин. Приходишь с работы, вешаешь ей на шею очередное ожерелье, она лопочет что-то на арабском – не понять что.

Рай!.. Господи, а если родится дочь?! А если она унаследует мои гены в смысле профессии!» Он чуть не застонал вслух.

– Анюта! Выпороть бы тебя, в самом деле! Или по щекам отхлестать!

– Ну, рискни! – сердито ответила она. – Руку отобьешь. У меня голова в гипсе.

– Тебе этот Ледовских русским языком сказал – не лезь! – Левицкий не мог успокоиться. – А ты лезешь!

– Никто не лезет, вот и приходится мне.

– Ну, почему же не лезет-то?! Откуда ты знаешь?! Может, следователи, ведущие дело Ледовских, давным-давно вышли на след этих денег, давным-давно проверили брата, его алиби, его знакомства…

– Ты сам-то веришь в это? – усмехнулась она.

– Но я, по крайней мере, не лезу, не разузнав! Может, ты вообще мешаешь милиции! Может, они его пасут! А ты лезешь!