Перед нами до самого горизонта пролегла стена пламени, как будто целую планету объяло огнем. Весь мир словно горел. Пески пустыни стали багровыми, цвета крови. Даже у прошедшего через фильтры воздуха оставался странный металлический привкус. Колонна едва ползла, двигаясь со всеми предосторожностями, когда передовые разведывательные машины добрались до прибережной линии лавовых морей.

— Старайся ехать осторожнее, Лемюэль, — сказал лейтенант. — Лучше не совершать ошибок. Мы приближаемся к насыпям, и если упадем с них, то больше не увидим Велиала. Впрочем, мы вообще больше ничего не увидим.

Новичок тяжело сглотнул. Подозреваю, на его лице отразилась радость от того, что вести машину придется не ему. Но я не смотрел на него. Я был полностью сосредоточен на дороге перед нами.

Пехота смогла бы здесь пройти, рота за ротой, но «Гибельный клинок» — далеко не рота солдат. Вы не можете сузить его фронт или двигаться колонной по одному, если потребуется.

Я почти ничего не видел, кроме густых облаков пыли, вздымаемых танками, которые прошли здесь раньше, и гусеничных следов на красноватом песке, а также постоянно сужающейся дороги, уводящей прямиком в лавовое море.

Впрочем, в море не существует направления, в нем есть волны, течения и непрерывное движение. Лава же была совершенно иной. Она переливалась разными оттенками, от почти ослепительно-белого до густо-красного. Бурлила и била струями. Походила на живое существо. Очень легко было представить себе демонов, обитающих под ее поверхностью, и выплывающих на поверхность, чтобы пожрать души людей.

Несложно понять, почему жители Карска IV верили, будто по правую руку Императора стоит Ангел Огня. Пламя — самая могущественная стихия на этой планете. Его мощь не вызывает сомнений. Даже непробиваемый корпус «Неукротимого» казался ничтожно тонким по сравнению с бескрайней накатывающей лавой.

Но я не придавал этому слишком большого значения. Я неотрывно следил за дорогой, то и дело корректируя курс, чтобы держаться как можно ближе к центру. Это была тяжелая работа. Дорога не отличалась прямизной и гладкостью. Иногда нам приходилось взбираться на небольшие подъемы, и когда я чувствовал крен «Неукротимого», на один ужасающий миг мне казалось, будто мы вот-вот соскользнем.

Перед нами в пыльном тумане вырисовывался еще один «Гибельный клинок». Под его левой гусеницей вдруг осыпался камень. Вес столь многих массивных машин на тонкой корке горящей земли начинал постепенно брать свое. Водитель прилагал все усилия, чтобы удержать танк на дороге. На моих глазах его начало сносить к краю.

Интересно, что же послужило причиной: сбой направляющей серо-системы, пьяный водитель или плохо расслышанный приказ по комм-сети? Я замедлился, чтобы избежать возможного столкновения. Несложно представить, как летишь в кипящую лаву из-за ошибки водителя ведущей машины. Я надеялся, что те, кто ехал за нами, были столь же внимательными, как я.

Только когда танк перед нами выбрался обратно на дорогу, я облегченно выдохнул, поняв, что все это время сидел, затаив дыхание. Я услышал, как Новичок тихо выругался.

Нас ждал долгий день.