Ушел в солдаты

Той ночью наши жизни полностью изменились. Закрывая глаза, я по-прежнему представляю себе все мельчайшие подробности: промозглую зимнюю улицу, вздымающиеся вокруг нас стоэтажные жилые блоки, мерцающие газовые огни, хруст покрытого сажей снега под ногами. Мы пересекли пролет Грозового Зубца, переброшенного через тысячефутовую бездну между Заводским сектором и Кузничным рынком, и вышли на палубу Двенадцатого городского уровня. Вдалеке, насколько мог видеть глаз, в ночь тянулись исполинские башни и дымоходы, а над всем этим, извергая искры и пламя, до самого неба поднимались дымовые трубы кузницы Мурдстоуна.

От мороза цепенело лицо. Снежинки оставляли на языке тяжелый химический привкус. Антон прыгал вокруг нас, дурашливо размахивая кулаками перед Иваном. Он, как всегда, без умолку болтал о том, что Адептус Астартес — величайшие герои человечества и что тот, кто достаточно храбр и верен и молится достаточно усердно, тоже может стать космическим десантником.

Будь хоть что-то из этого правдой, мечты бедного Антона — и, наверное, кое-кого еще из нас — уже сбылись бы. Тогда нам казалось, что возможно все, но мы были молоды и не видели ничего, кроме того, что существовало под блеклым грязным небом Велиала. Иной жизни мы не знали.

Иван был молчаливым серьезным парнем, высоким и мускулистым, с продолговатым лицом и темными кучерявыми волосами. Он вел себя со сдержанностью восходящей звезды бокса в ямах. Иван мечтал бросить неблагодарный фабричный труд и сколотить состояние, вышибая мозги из других для удовольствия богачей, которые спускались в ямы Дебрей Джадсона. Когда он разбогатеет, говорил Иван, то откроет свой джин-бар, и мы сможем там пить и есть сколько душе угодно. Он был щедрым малым, и для нас, вечно голодных и вечно без гроша в кармане, все это звучало, словно обещание рая земного.

В те несколько часов, которые оставались у него после рабочей смены, он тренировался в спортзале на Гайд-стрит вместе с другими будущими бойцами ям и парой крепких парней из нашего района. Уже тогда он был из тех, к кому не очень-то пристанешь. По крайней мере больше одного раза. Его удары кулаками были быстрыми, ногами — стремительными, и, когда Иван бил, казалось, будто тебя приложило одним из огромных поршней в машинном цеху завода. Несколько раз я выходил с ним на спарринг. Позднее, став старше и чуточку умнее, я старался больше не повторять своей ошибки.

Той ночью Иван собирался отрабатывать удары ногами и руками, а мы с Антоном просто бездельничали. Нам не хотелось возвращаться в крошечные квартирки, которые мы делили со своими семьями, чтобы упасть в кровать, проснуться на следующий день с болью в мышцах и вернуться к работе. Улица была лучшим и единственным местом, где мы могли провести время, и никогда нельзя было угадать, с кем столкнешься, если проболтаешься там достаточно долго.

Если бы мы знали, что нас ждет, то бросились бы домой, заперли все двери и окна и считали себя везунчиками. Но мы так не поступили, поэтому наши жизни круто изменились, Махариус был спасен, а Империум все еще существует в этой части нашей темной и ужасной Галактики.