— Насчет этого не волнуйся, — сказал Иван. — К тому времени Махариус сделает тебя космическим десантником.
— Обхохочешься.
Гремели барабаны. Ревели горны. В полной парадной форме мы выстроились возле танков. Из-за жары с нас градом катился пот, но мы продолжали стоять неподвижно, словно статуи. Мы не шевелились вот уже несколько часов. Мы будем стоять так столько, сколько потребуется. Это была генеральная инспекция, и ее проводил сам лорд верховный командующий Махариус.
Я сглотнул. Из-за витавшего в воздухе пепла горло пересохло и в нем запершило. Я старался ни о чем не думать, но когда понял, что больше не выдержу, переключился на воспоминания о Велиале, Харибдисе, Экскалибуре и Патрокле. Правая рука зачесалась, но я не мог к ней прикоснуться. Боевой дробовик, который мне выдали как водителю, сильно оттягивал плечо. Я боролся с желанием поправить его. Все стало только хуже.
Внезапно появился сам Махариус в окружении телохранителей и полковника, старшего комиссара, других важных шишек и ординарца, который нес его личное знамя с львиной головой. Он медленно и грациозно прошествовал вдоль наших рядов, осматривая бойцов, иногда останавливаясь, чтобы перекинуться словечком с ветеранами, в основном с теми, кто был награжден за отвагу. Через пару минут он подошел достаточно близко, чтобы я смог его разглядеть. Махариус выглядел именно так, как следовало герою Империума. Он был очень крупным, широкоплечим, с львиной статью. Его волосы были золотистыми, глаза были золотистыми, даже кожа, и та была золотистой. Форма сидела на нем идеально. С виду ему можно было дать тридцать стандартных лет, хотя это потому, что он прошел омолаживающие процедуры. Махариус выглядел не старше меня. Черт, да он выглядел даже моложе и куда более здоровым. Он походил скорее на самого Императора во времена, когда тот жил среди обычных людей, нежели на человека.
Его голос — глубокий, превосходно поставленный — был под стать прочему. В нем чувствовалась сталь. Подобным голосом могла бы обладать хищная кошка, умей она говорить. Проходя мимо, Махариус бросил на меня взгляд. Поначалу меня до глубины души пробрал холод. В этих золотистых глазах было нечто ледяное, нечеловеческое, но стоило Махариусу улыбнуться, как его лицо вмиг просветлело, и он уже не казался мне таким безжалостным.
Рядом с ним шагали другие, почти столь же внушительные персоны — полковые офицеры, члены верховного командования и другие, включая Старого Моржа, полковника 7-го. Среди них особенно выделялся один человек. Он излучал ауру холодной властности, заметную даже в тени Махариуса. Это был сухопарый мужчина с вытянутым, бледным и аскетическим лицом жреца, облаченный в богато расшитые одеяния и длинный плащ с надвинутым на голову капюшоном. Его звали Дрейком, как я позже имел несчастье узнать. Даже тогда я понял, что лучше не привлекать к себе лишний раз внимание этого человека. Как правило, в таких вещах я не ошибаюсь.
Процессию сопровождали другие создания — наполовину люди, наполовину машины, члены Адептус Механикус. Они все время крутились неподалеку. Некоторые несли устройства, которые на первый взгляд казались каким-то оружием. У них были длинные, покрытые медью стволы, внутри которых сверкали странные линзы. Подобные устройства были также установлены на огромных гусеничных машинах, расположенных по всему периметру. Устройства находились в непрерывном движении, следя за Махариусом и остальными офицерами. Как и всем собравшимся гвардейцам, мне стало интересно, для чего они нужны.
Махариус выглядел очень радостным. Я подумал, что ему льстило быть в центре внимания десятков тысяч солдат. Тогда я не знал даже половины правды.
Махариус прошел мимо нас, и сначала мне показалось, будто инспекция закончена, но никто пока не давал команды разойтись. Лорд верховный командующий подошел ближе и остановился в тени одного из «Гибельных клинков», номер 10, если быть точным. На секунду Махариус замер, а затем с проворством огромной кошки взобрался на борт «Неукротимого». Он встал на щиток гусеницы и осмотрел собравшуюся армию, прикрывая рукой глаза. Техножрецы навели на него свое странное оружие, словно убийцы, целящиеся в жертву.
Махариус просто стоял, не проявляя каких-либо признаков волнения. Он отлично знал, что происходит, и, как обычно, держался с абсолютной уверенностью.
Вставший под ним глава техножрецов сделал символический жест. Воздух наполнился запахом озона и технических благовоний, и внезапно у него над головой появилось изображение Махариуса, только увеличенное в десятки раз, взирающего на нас, словно Император на иконах. Громадный прекрасный лик разглядывал нас какое-то мгновение, а затем Махариус заговорил. Его голос разнесся над собравшейся армией, словно к нам обращался примарх времен Великого крестового похода. Тогда я этого не знал, но речь транслировалась по всей звездной системе, на каждом стоящем на орбите корабле, каждому солдату в огромной армии, высадившейся на миры Карской системы, каждому солдату, сошедшему на Карск IV, и каждое его слово записывалось для потомков.
— Солдаты Императора, — произнес он. Усиленный до громогласных высот голос был хриплым и спокойным, наполненным безмолвной властностью, который притягивал к себе внимание и заставлял ему верить. В нем еще чувствовался акцент захолустного мира, на котором он родился, — грубая металлическая картавость, которая, впрочем, исчезала, когда он говорил с наиболее высокопоставленными вельможами. — Мы стоим на краю великой войны. Вскоре вы вступите в первое сражение из череды многих, сойдетесь в бою с теми, кто отринули волю Императора и жаждут и дальше держать миры человечества в зловонном мраке ереси и неверия. Ради своих низменных интересов они не желают отдавать людей благословению Слова Императора и доброте Его священного правления. Мы здесь, дабы спасти своих собратьев от этого ужаса и принести порядок и свет в давно брошенные миры.
На секунду он остановился, словно подавленный масштабом зла, которое открылось перед ним. Эта неслучайная пауза дала солдатам время представить, о чем он ведет речь.
Он убеждал не только словами, но и тоном, которым их произносил. Стоило услышать Махариуса, как вы понимали, что он абсолютно верит в то, что говорит, и вам следует уверовать в это тоже. Что-то в его пылающей убежденности заставляло отбросить сомнения и пересмотреть свои взгляды.
Он обладал сильнейшей аурой безграничной власти, которая обволакивала его и все, к чему Махариус прикасался, и преобразовывала не только слова, но и их восприятие. Собравшиеся вокруг меня закаленные солдаты вставали на цыпочки, силясь его услышать, вслушиваясь в каждое сказанное им слово, словно от этого зависело их спасение. Больше, чем любой жрец, больше, чем любой комиссар, Махариус заставлял вас поверить в самих себя.
— Сегодня мы сделаем первый шаг на пути к величайшей цели. Это важный шаг. Если мы пошатнемся здесь, то упадем. Если мы не укрепим решимость, не отбросим всякое милосердие и не будем вести себя с твердостью, приличествующей этой великой задаче, то обречем миллиарды собратьев-людей на жизнь в ужасном мраке и вечность страдания в лапах демонов, которые пируют душами обреченных. Да не дрогнет ваш палец на спусковом крючке. Пощадить врагов — значит только продлить их жалкое существование пред взором Императора и обречь их души на погибель. Если вы окажете милосердие еретику, то лишь проделаете работу за демонов.
Каждый из нас слышал подобные призывы перед сражением, а также в Дни Великих Святых, и будь я проклят, если знаю, почему у Махариуса они звучали иначе. Возможно, свою роль играло отсутствие сомнений, но вряд ли дело только в этом. Насколько мне известно, многие комиссары верили не менее истово. Нет, дело в самом человеке. Когда Махариус говорил, казалось, будто с вами говорит сам Император с высоты Священного Трона. Я знаю, что это звучит как ересь, но именно это я ощущал. Что-то коснулось Махариуса. Может, свет Императора, а может, нечто иное.
А затем в одно мгновение все изменилось. Махариус перестал быть жрецом, зачитывающим молитву, и превратился в офицера, говорящего своим бойцам то, что им следовало знать.
— Впереди вас ждет тяжелый путь. Мы пройдем по морям лавы и бездонным пропастям, которые могут поглотить целого Титана. Мы пройдем песчаные бури, которые за считаные секунды сдерут с человека мясо до костей. Мы пройдем облака яда, настолько опасного, что один лишь вдох может принести смерть.