– Мы почти ничего не знаем, – проговорил он, придерживаясь за дверной косяк. – Инлир напал на Энаора и каким-то странным образом обездвижил его. Мы не имеем представления, почему принц не сумел защититься от какого-то даора, который, может быть, и очень умён, но силой особой никогда не отличался. И в тот момент, видимо, мимо проходил сказитель.

– Наверное, меня искал, – мысленно предположила Аниаллу, вспомнив просьбу Теллириена рассказать ему о битве на Огненной реке.

– Он зачем-то заглянул в комнату. И увидев, что там происходит, вонзил кинжал в спину своего тёмного собрата, – сказал эал, и Алу подумала: «Энаору повезло, что он не успел ещё ни разу… подшутить над Теллириеном – многие на месте сказителя и не подумали бы вмешаться. Предпочли бы насладиться зрелищем». – Он спас Энаору жизнь, заплатив за это своей: его кинжал не убил Инлира сразу, тот ещё успел обернуться и свалить Теллириена. Но исцелить себя убийца не успел…

– Он мёртв? – спросил Селорн. – Это отродье тьмы спаслось от нас в смерти?!

– Увы, да, патриарх, – ответил эал, прищурив глаза в знак недовольства. – Даже от его тела ничего не осталось – оно растаяло на наших глазах, обернувшись чёрным дымом. В это мгновение все почувствовали странный холод… У всех шерсть встала дыбом, – опустив глаза, признался кот. – Это было не простое покушение, патриарх, Инлир хотел сделать с Энаором что-то… особенное, действительно опасное, от чего его не спасло бы запасное тело из подвалов ан Камианов. Возможно, поэтому эльф не пытался убить Энаора на месте – он готовился перенестись куда-то вместе с ним. Но куда именно, всем нашим волшебникам выяснить не удалось. Быть может, знай мы конечную точку этого перемещения, мы смогли бы понять, почему этот случай… так напугал нас, что в нём такого из ряда вон выходящего, – озадаченно потёр переносицу сгибом пальца эал. – Так не послать ли нам за кем-нибудь из Драконьих Клыков, вдруг им удастся её определить?

– Пошли. Только не за Крианом ан Саем, не хватает нам ещё обрадовать Амиалис рассказом, как один тощий эльф перепугал половину моего дома, – проворчал Селорн.

– Скажи-ка, а не было ли на этом Инлире вышитого зелёной ниткой плаща, как тот, в котором Ирера в дождь ходит? – связав странные ощущения эалов с собственными, охватившими её, когда она подглядывала за хозяевами подвальчика, спросила Алу.

– Да, госпожа. Видимо, Энаор отдал ему свой, – ответил посланец.

– Видишь, что творится, Аниаллу? – рявкнул Селорн, когда эал, повинуясь неуловимому движению его хвоста, удалился. – Как мог этот даор… не понимаю. Но я узнаю это.

Гнев исчез с его лица, сменившись холодной решимостью добраться до того, кто стоял за всем произошедшим. И зная нрав своего отца, не хотела бы Алу оказаться на месте этого кого-то!

Она понимала, что если немедленно не отправится прочь отсюда, то уже не сможет сделать этого, хотя должна, просто обязана! Перед её мысленным взором стояли глаза матриарха Меори, слова анэис гулко раздавались в её голове. Аниаллу вздрогнула – она вдруг ясно увидела, что всё это было подстроено: и кошка на дереве, и старики в подвале, и Свечи Вопросов, и девочка-си’алай… и покушение на сына Чувствующей Меори. Всё, всё было только для того, чтобы она не покинула город. И, как казалось Алу, на этот раз ею играла, исподволь направляя на нужный путь, отнюдь не Тиалианна, а некто другой, куда менее добрый и милосердный.

А больше всего ей не нравилось то, что Селорн тоже хотел, чтобы она осталась.

Собравшись с силами, Аниаллу посмотрела прямо в глаза патриарху и твёрдо сказала:

– Я не могу остаться. Я должна лететь.

Она порывисто коснулась щекой щеки Селорна и решительно направилась к порталу.

– Инлае мер т’арр, Аниаллу! – прорычал ей вслед одно из ритуальных напутствий Селорн. И это было единственное, что ему оставалось.

– Истинно так! – резко обернувшись и гордо вскинув голову, воскликнула Аниаллу. – Да обовьёт тебя Аласаис своим хвостом и не оставит милостью, отец! – нежно добавила она, махнула на прощание рукой и скрылась в сиянии портала.

– Да… вокруг шеи и потуже, дочка… – пробормотал Селорн и, бросив колкий взгляд на башню Аласаис, вернулся в дом.

4. Подозрения