От этих мыслей Аниаллу отвлекло ощущение того, что она уже не одна. Это, несомненно, была не Шада – ходить столь бесшумно человеческая девушка никогда бы не научилась. Алу оглянулась и увидела свою сестру Иреру. Она уже рассталась с арфой и выражение лица её было теперь серьёзным и строгим, под стать её тёмному «мужскому» наряду. Из-за плеча выглядывала рукоять клинка. Несмотря на свой нежный облик, Ирера прекрасно владела оружием и делилась своим мастерством со всеми желающими в Бриаэлларской Академии.

– Аниаллу, – коротко кивнула она, ступая на пол балкона.

– Ирера, – откликнулась сианай.

– Ты не представляешь, как я рада, что ты приехала домой, – напряжённым шёпотом быстро проговорила Ирера; уши её постоянно двигались, эалийка внимательно вслушивалась в звуки ночи. – С отцом что-то происходит. Он стал уже открыто заявлять о том, что нашему миру с Тиалианной и Веиндором конец. Гнев затуманивает ему разум, и он не видит последствий.

– Ты знаешь не хуже меня цену его гнева, – пожала плечами Аниаллу.

– Раньше он просто хорошо играл свою роль, вживаясь в неё для правдоподобности, но теперь… теперь он явно переигрывает. Я боюсь, что он начнёт мстить за тебя Тиалианне и за весь наш народ – Веиндору.

– Он мудр, Ирера, – лукаво улыбнулась Аниаллу. – И если он даже свалится с ветки, ударится головой и резко поглупеет, то дух Кошки из него всё равно ничто не вышибет. Селорн всегда умел отличать голос своих чувств от гласа своей Кошачести. Интуиция не даст ему наделать глупостей.

– Мне иногда кажется, что кошка во мне тоже требует начать резать их на части! – огонёк гнева вспыхнул и тут же погас в глазах Иреры. – Рвать когтями и медленно вонзать клыки им в горло, с хрустом проламывая серебряную чешую, – проговорила она со странным спокойствием и сладострастием. – Моё сердце велит мне собрать армию из моих братьев и заставить мозги в их мудрейших головах кипеть, как зелье в котле алхимика.

Аниаллу подняла руку:

– И-ре-ра! Не разыгрывай, пожалуйста, из себя какую-нибудь человеческую дурёху, которая из банальной ревности зарезала кухонным ножом соперницу и оправдывается на суде, что это-де ей интуиция подсказала. Мол, предчувствовала она, что покойница сделает её любимому что-то ужасное. И не надо так на меня смотреть! Даже среди людей многих можно научить отличать голос интуиции от воплей разыгравшихся чувств. Что уж говорить об алаях – детях наэй Эмоций?

– Я пытаюсь, пытаюсь, но не могу окончательно решить…

– На такой случай у тебя есть анэис Меори – воплощённая интуиция.

– Меори… – глухо повторила Ирера, стараясь усмирить гнев в своём сердце. – Наверно, ты права – я не все понимаю, но, на моё счастье, я в состоянии почувствовать, кому из моих близких по силам принять верное решение.

– …и именно это делает тебя алайкой, – закончила за нее мысль Аниаллу.

– Так же как и тебя? – невесело усмехнувшись, спросила Ирера, приобняв сестру за талию.

– В происходящем со мной тоже есть какой-то смысл… наверняка, – вздохнула Аниаллу. – Знать бы, зачем Тиане и Аласаис всё это, Ирера.

– Нам всё равно этого не понять! – недовольно фыркнула её собеседница, раздражённо дернув хвостом. – Но я тебя предупредила: с отцом что-то не так. Быть может, надо поставить в известность Совет?

– Ты на самом деле считаешь, что все так серьёзно?

– Более чем. Он ведёт себя как-то не по-алайски… Нет, правы владыки Великого леса и затворники Руала – чужеземцы только вредят нам. Нельзя пускать их в наши города!

– Не стоит сообщать всему Совету, – сказала Аниаллу, проигнорировав гневную реплику Иреры: она знала, чем обычно заканчивались разговоры на подобные темы с её воинственной сестрой. – Расскажи всё Кеану или Кеаре, они всё поймут и, я уверена, найдут способ выяснить, что происходит с Селорном.