Томми глянул на лэптоп и помассировал тачпад.

– Конечно, вижу. Бьюсь об заклад, он через Роберта подслушивал. Почему бы не пригласить его в чат?

Блаунт безнадежно щурился: ясно было, что рубинового огонька он не видит. Но вопрос посчитал обращенным к нему.

– Да. Сделайте это.

Роберт тапнул по иконке высвобождения. Миновала секунда. Рубиновая фея спустилась на край стола и вдруг стала человеком: мужчина в полный рост, довольно темнокожий, с честными глазами и примирительной улыбкой. Шариф передвинулся по столу и «сел» на противоположной стороне.

– Спасибо, что пригласили меня, профессор Гу, – сказал он, кивая остальным. – И да, я действительно слушал. Извините, у меня были сильные проблемы со связью.

– Я бы назвал это извлечением преимущества из неведения новичка, – сказал Паркер.

Блаунт энергично кивнул.

– И я того же мнения! Я… – Он помедлил, потом, вроде бы передумав: – А, ну и черт с ним. Томми, какое это имеет значение? Мы ведь сегодня все делаем на максимальном уровне открытости.

Томми усмехнулся.

– Да! Но жизнь меня научила всегда заглядывать дареному коню в зубы. Иногда конь оказывается троянской породы. – Он посмотрел на экран лэптопа. – Итак, мистер Шариф, меня не волнует, подслушивали вы нас или нет. Просто расскажите, что вы сделали для Роберта Гу. Кто-то провел его сюда через служебный проход мимо всех кордонов системы безопасности.

Шариф неуверенно улыбнулся.

– Честно говоря, меня это удивляет не меньше вашего. Мы с профессором Гу спокойно общались, когда он приехал в кампус, потом он замолчал, когда мы спускались по склону от лектория имени Варшавского. Затем без очевидной причины он повернул налево, и мы двинулись вдоль северной стены библиотеки. Следующее, что я видел, это как он входит в зону погрузки… после чего я потерял контакт. Не знаю, что вам еще сказать. Безопасность моей носимой электроники, конечно, на высшем уровне. Гм. – Он поколебался и сменил тему: – А не может ли быть так, что вы неправильно оцениваете ситуацию? В смысле, проект «Библиотома» способен открыть каждому доступ ко всей литературе прошлого, и быстрей, чем любой другой проект. Что в этом плохого?

Это замечание было встречено всеобщим безмолвием. Уинстон Блаунт язвительно усмехнулся.

– Я так понимаю, вы наш веб-сайт не смотрели?

– А, э-э-э, еще нет. – Он помолчал, глядя вдаль. – О’кей, теперь вижу. – Он улыбнулся. – Вероятно, я должен быть на вашей стороне, ведь то, к чему вы стремитесь, позволит сохранить работу в 411! Видите ли, я люблю старых поэтов, но к старинной литературе так тяжело добраться. Если интересуешься чем-нибудь после 2000-го, критика повсюду, а исследование дает результаты. Но для всего остального приходится обыскивать это. – Шариф махнул в сторону аккуратно расставленных стеллажей с книгами, которые занимали шестой этаж библиотеки. – Даже самые обычные запросы могут потребовать нескольких дней.

Ленивый олух, – подумал Роберт и удивился, вспомнив, с каким энтузиазмом Шариф ему рассказывал про «настоящие книги». Но эта тенденция наметилась еще в те годы, когда он сам преподавал. Не только студенты ленились руки пачкать, даже так называемые исследователи игнорировали офлайновую вселенную.

Уинни вызверился на молодого человека.

– Но, мистер Шариф, вы не понимаете смысла этих полок. Сюда приходят не за ответом на вопрос, который вам не дает покоя прямо сейчас. Это не так работает. Тысячи раз я отправлялся на охоту среди этих полок – и редко находил то, за чем явился. А знаете, что я находил? Книги по родственным темам. Ответы на вопросы, которые я бы в жизни не подумал задать. Ответы, направлявшие меня в новые места и почти всегда более ценные, чем те, к каким я стремился изначально. – Он поглядел на Риверу. – Разве не так, Карлос? – Ривера кивнул, но, как показалось Роберту, не очень охотно.

Однако Уинни был абсолютно прав, до такой степени, что Роберт почувствовал себя обязанным высказаться в поддержку.