– Если тебе не трудно, зови меня Уинстон. Или декан Блаунт.

Было время, когда он отзывался на Уина, но Роберт его от этой привычки вылечил.

Они молча смотрели друг на друга еще секунду, потом Блаунт произнес:

– Как ты объяснишь свое проникновение через служебный вход?

Роберт негромко рассмеялся.

– Да я просто зашел. Я ведь невежда из невежд, Уинстон.

Что же стряслось с Зульфи Шарифом?

Томми Паркер поднял голову от лэптопа.

– Свежая информация в открытом доступе о Роберте Гу: почти четыре года в глубокой стадии болезни Альцгеймера, один из тех, кого недавно сумели вылечить. – Он посмотрел на Роберта. – Господи, чувак, ты чуть от старости не помер, прежде чем тебя подчистили. С другой стороны, похоже, что тебе так или иначе чудовищно повезло по медицинской части. Что привело тебя сегодня в универ?

Роберт пожал плечами. Его удивило, до какой степени он не желает делиться проблемами, связанными с Бобом и Мири.

– Просто так совпало. Я пришел в университет, потому что… потому что мне захотелось посмотреть на книги.

На лице Блаунта возникла недружелюбная ухмылка.

– Как это похоже на тебя. Явиться в тот самый день, когда их начали сжигать.

Ривера возмутился:

– Это измельчение, декан. С технической точки зрения сохраняется всё, кроме переплета.

Роберт опустил глаза на рваный листок, принесенный снизу. Уродец, избежавший ухода на покой? Он поднял перед собой жалкий остаток бумажной роскоши.

– Если честно, я совершенно не в курсе, что происходит. Что это было? Что за безумная цель требует уничтожения книг?

Уинни ответил не сразу, а подождал, пока Ривера передаст ему фрагмент. Положил на стол и мгновение рассматривал обрывок, потом горькая ухмылка на его лице стала немного шире.

– Какая приятная ирония. Они начали c PZ, не так ли, Карлос?

– Дуи, – неуверенно отозвался молодой человек.