Все остальные горожане тем временем готовили укрепления вокруг города, в чём им помогли отрытые ранее немцами окопы. Также в окраинных домах устраивали огневые точки, а немного в глубине на всякий случай готовили вторую линию обороны. Одновременно с этим в городе проводили масштабную чистку от полицаев и предателей: накануне тяжёлых боёв иметь за спиной вражеских пособников никто не хотел, а в том, что бои будут тяжёлыми, никто не сомневался. Сталино связывал достаточно большой для данной местности транспортный узел, а кроме того, в ходе предстоящих боёв отсюда мог последовать неожиданный удар в спину немецким войскам, а потому они постараются непременно отбить его назад. Защитникам города надо было продержаться две-три недели, и они об этом знали: мы проинформировали жителей, что наша армия перешла в наступление и вскоре тут будут передовые части наших войск.
Убедившись, что горожане организовали оборону, и оставив в городе один полк с танковым батальоном, мы двинулись дальше – уже на Мариуполь. Теперь нам постоянно приходилось сбивать немецкие заслоны, но недостаточность сил не позволяла противнику организовать сильную оборону, и противопоставить нам крупные силы он не мог. К тому же на фронте постепенно начали распространяться панические слухи, что мы просто окружаем немецкие части, образуя гигантский котёл. То, что Краматорск и Сталино были захвачены русскими, делало эти слухи правдоподобными, а прерванная нами линия снабжения ещё больше убеждала державших фронт немцев в правдивости слухов об окружении.
В итоге фронт понемногу стал сыпаться. Боясь попасть в котёл, немцы стали отступать, и войска Ватутина – всё быстрее продвигаться вперёд. А мы под налётами немецкой авиации, которая активизировалась, видимо, получив хороший нагоняй от своего начальства, двигались дальше, попутно отбивая авианалёты, и, громя все встреченные немецкие части, упорно шли вперёд.
По дороге были ещё два немецких аэродрома, но на этот раз, к нашему большому сожалению, мы застали их пустыми. Получив предупреждение от авиаразведки, немцы своевременно улетели и даже успели вывезти наземный персонал, вот только эвакуировать склады они не успели. Снова пополнив свои запасы топлива и продовольствия, мы подожгли остальное. Правда, немного бомб-соток взяли с собой: зачем использовать свою взрывчатку, которой, кстати, не так много, если вместо неё можно использовать трофейные бомбы?
Вот так мы и дошли до Мариуполя, где застряли на четыре дня. Немцы успели согнать сюда достаточное количество войск, в том числе и с передовой, так что бой за город получился очень жарким и кровопролитным. В итоге мы потеряли здесь больше людей и техники, чем за всё время нашего рейда. Несмотря на помощь подпольщиков, благодаря которой мы знали о противнике буквально всё, нам пришлось с боем вырывать у немцев каждый дом, и даже наше тотальное превосходство в бронетехнике помогало не очень сильно. Бойцам приходилось прочёсывать каждый дом снизу доверху, да ещё учитывать возможность наличия в доме мирных жителей, хотя через тех же подпольщиков всем мирным жителям рекомендовалось прятаться в подвалах.
Расход гранат и патронов к автоматам был просто колоссальным, так как лучше их активно использовать, чем экономить и терять бойцов. Севастьянов уже составил запрос командованию на гранаты и патроны, и нам обещали ночью привезти их на транспортных самолётах, благо лететь недалеко, так что летуны вполне успеют за достаточно короткую летнюю ночь слетать по темноте к нам и вернуться к себе назад.
Оборонявшие Мариуполь немцы оказались упорными и бились до конца, пленных почти не было, но всё же мы их додавили. Трудно сопротивляться, когда бронетехника не даёт тебе высунуть нос из дома. На малейшие попытки противника использовать дома как огневые точки мы отвечали массированным огнём. Танки и бронетранспортёры огнём своих орудий и пулемётов давили в зародыше любые попытки немцев отстреливаться из окон, а в самих домах использование гранат и автоматического оружия позволяло достаточно уверенно уничтожать противника, не давая ему возможности эффективно отстреливаться.
В итоге, хоть и с потерями, впрочем, вполне терпимыми, почти не снизившими нашу боеспособность, мы додавили немцев. Зачистив город, армия встала на отдых и ремонт техники, которой в ходе боёв досталось, и теперь ремонтники, стараясь изо всех сил, ударными темпами ремонтировали технику. Пока мы никуда не собирались двигаться, а потому и собирать в Мариуполе народное ополчение не стали.
Положение на фронте стало для немцев критическим. Несмотря на то что мы просто прошлись по их тылам, а не создали кольцо окружения, захват нами Краматорска, Сталино и Мариуполя, уничтожение, пускай и на время, транспортных линий, плюс попавшие в зону нашей досягаемости склады с топливом и вооружением – всё это привело к тому, что немецкие части на фронте стали испытывать серьёзный недостаток в боеприпасах. Кроме того, активизировались наши диверсионные группы и партизаны, вследствие чего автомобильные колонны снабжения немцев постоянно попадали под удары. В итоге, по совокупности всех этих факторов, немцы начали отход, хотя вопивший из Берлина фюрер запретил им отступать даже на шаг.
А я, сидя над картой с оперативной обстановкой, думал, куда теперь лучше всего ударить, чтобы вызвать у Адольфа Алоизовича новый приступ истерики.
Глава 16
На полную зачистку Мариуполя нам понадобилась пара суток, причём в зачистке нам очень хорошо помогали местные жители. Стоило только полицаю скинуть свою форму и одеться в гражданку, как для нас он становился невидимкой. Как нам, никого не знавшим, определить, кто перед нами – мирный житель или предатель-полицай? Это только местные хорошо знали друг друга и предателей, и без их помощи многие враги народа могли бы избежать заслуженного наказания. Выставленные вокруг Мариуполя посты никого не выпускали, так что покинуть город было достаточно сложно. В городе же было очень трудно скрыться от местных: горожане, заметив полицаев или других предателей, сразу сообщали об этом нашим бойцам и вместе с ними приходили к их лёжкам.
Пока шла эта зачистка, мы поспешно приводили в порядок свои дивизии, так как понимали, что засиживаться тут долго нам никто не даст. Армия Ватутина была уже на подходе, и, как только она появится, я хотел двигаться дальше. Сначала я поделился своими планами с Севастьяновым, а потом, когда он дал на них добро, мы собрались уже всем штабом с командирами других дивизий и весь день, зависнув над картой, обсуждали мою задумку. Тем временем разведка и диверсанты моей дивизии двинулись вперёд проводить разведку местности и готовиться уничтожать преграды на пути следования нашей армии.
Через четыре дня в Мариуполь вошли передовые части Воронежского фронта, и хотя мы уже, считай, неделю были здесь, жители города всё равно вышли на улицы встречать наших бойцов. Вот и кинооператорам снова нашлась работа: эти кадры хорошо поднимут дух нашего народа, да и для истории тоже будут важны.
А я с Севастьяновым, под сильной охраной, сразу рванул в штаб фронта, который расположился в Луганске. Путь занял весь день, но прошёл без эксцессов – возможно, из-за нашей охраны. На всякий случай мы взяли с собой десяток бронетранспортёров, причём пара из них была зенитными, и два танка Т-70, так что для небольших групп противника, которые могли встретиться нам по пути, мы были слишком кусачей добычей. Любая попытка нашего обстрела, не говоря уже про прямое нападение, сулила такое количество ответного огня, что, думаю, даже если кто из немцев или полицаев нас и видел, то просто не решился нас обстрелять.
Вот так спокойно мы и прибыли под вечер в штаб Ватутина. Сразу Ватутин нас не принял, велел сначала поужинать и сам вместе с нами поел в столовой штаба и только потом позвал нас к себе. В его кабинете кроме него самого были начальник штаба, член военного совета и начальник разведки.
Расстелив на столе карту, я вкратце рассказал свою задумку. Севастьянов велел мне самому рассказать о своей идее, тем более что все и так знали, что в основном все наши операции были придуманы и разработаны мной. Вначале, услышав о моей задумке, все опешили, всё же это было достаточно авантюрно и нагло, но после короткого обсуждения признали, что есть все шансы на успех. Операция состояла из двух частей, и если она выгорит, то фронт будет в самом лучшем свете перед начальством. И так после успешного сражения с немцами под Курском мы получили благодарность Ставки и непосредственно самого товарища Сталина. Мой рейд по немецким тылам и захват ключевых городов позволил резко отбросить немцев назад, а если и новая операция выгорит, то фронт станет самым результативным в армии, а это новые награды и звания.
Кстати, по последним. Ватутин меня огорошил сразу тремя сообщениями. Итак, во-первых, по совокупности всего мной сделанного мне присваивалось звание генерал-майора, во-вторых, за организацию рейда по немецким тылам и освобождение Харькова, Краматорска, Сталино и Мариуполя я награждался орденом Суворова второй степени и в завершение назначался на должность начальника штаба нашей армии, что, несомненно, было повышением. Наш начальник штаба шёл на повышение, и меня назначали на его место.
С одной стороны, теперь будет легче строить немцам заподлянчики, а с другой – штабная деятельность меня не очень привлекала. Но тут уж ничего не поделаешь, тем более что достоинства всё же перевешивали недостатки.