ВЕЛИКАЯ РЕКА ЯИК

Она находится в западной[284] части Московской страны. Стекая с гор земли... она на своем трехмесячном пути проходит мимо многих сотен городов и многих тысяч крепостей и наконец впадает в Каспийское море под городом.. Это великая река — источник жизни. Однако она меньше, чем река Волга. Она превратилась в лед из-за холодной, суровой зимы.

Когда они (хешдеки) с несколькими сотнями тысяч телег двигались от верховьев [реки], я, ничтожный, на лошадях ехал в течение целого часа навстречу великому хакану Москвы. До чего же это широкая река! Но я так и не получил сведений о ее глубине, ибо она замерзла, то есть превратилась в лед. [Затем] мы из Мужикистана кораблями с реки Волги двигались семь часов. Выше описано, как она, разделившись на сорок рукавов, впадает в Каспийское море. После этого мы берегом реки Яик в тот день проехали приблизительно ... миль в сторону севера.

САЛУБ-КЕРМАН

Прежде всего в этой стране мы увидели деревянную крепость; эта крепость невелика. В ней находится особый гетман и 6 тысяч войска казаков. Здесь мы видели также народ хешдек. Церквей, базаров и торговых рядов [здесь] мало. Имеется семь мечетей народа хешдек. Садов и виноградников здесь вовсе нет. Однако на берегах этой реки Яик множество деревьев. Отправившись отсюда к северу, мы после однодневного перехода прибыли в [описываемое ниже место].

СВОЙСТВА ВЕЛИКОГО ГОРОДА, ДРЕВНЕЙ ЗЛОПОЛУЧНОЙ КРЕПОСТИ...

/838/ С начала и до конца она принадлежала королям Москвы. Однако, с тех пор как в степь Хейхат прибыли калмык-татары, короли покинули эту крепость и с реки Яик переселились на противоположную сторону, за 20 переходов, в город ... и ныне там правят. Всего у них имеется ... подвластных городов... В городе под названием... вырезана их печать...

А сей великий город весьма благоустроен. Здесь был везиром Шеремет-бан, в 1073 (1662-63) году[285] взятый в плен Мухаммед-Гирей-ханом. Теперь [здесь правит] бан по имени ... настоятель христианского монастыря, прославленный кяфир. В его распоряжение дано семидесятитысячное войско стрелков из ружей, ибо у него много врагов — калмыков. Крепость же его весьма неприступна. На берегу реки Яик, на высоком крутом холме стоит каменный, хорошо укрепленный замок. Я не заходил внутрь крепости; с внешней стороны она похожа на монастырь. А когда мы вместе с послом остановились но внешней ограде, из внутреннего замка и внешних укреплений был произведен торжественный салют из тысячи орудий. Дело в том, что в ту ночь — ночь сильнейшего мороза — у кяфиров был праздник убоя свиней[286]. До самого утра продолжалась праздничная пальба из ружей и пушек. Наутро посол устроил роскошный пир и по окончании трапезы предъявил капитану и особому гетману грамоты австрийского императора, поднося к их лицам и глазам. Потом [и] мне, ничтожному, были оказаны высокие почести; нам задали несколько вопросов о различных обстоятельствах нашего путешествия.

Описание нижней крепости. Это старинный город и [вместе с тем] сильная крепость посреди обширной степи на берегу реки Яик, с двумя рядами земляных валов в форме четырехугольника. Окружность ее составляет 16 тысяч шагов. Здесь имеется 40 ворот, 40 монастырей, 70 храмов, 26 тысяч злосчастных домов, крытых тростником и дранкой. В окрестностях крепости всюду кочевыми аулами живет народ хешдек, который с оружием в эту крепость не пускают, они проходят через ворота без оружия. Имеется также в общей сложности 70 постоялых дворов для торговцев, 6 тысяч лавок и бани в шести местах. А дворец бана до того совершенен и великолепен, что язык не в силах его прославить. Все его покои обращены к берегу реки Яик. Однако в этом городе нет ни садов, ни виноградников, ибо зимы тут очень суровы, и поскольку в этом [городе] ночи короткие, а дни долгие и сумрачные /839/ — время для вечернего намаза отсутствует, и потому вечернюю молитву мы не совершали.

В сем городе много знатных и именитых господ — образованных кяфиров-московитов. Большинство из них — народ торговый, бойкий; они торгуют соболями, серыми белками, рыбьим зубом, юфтью. А в лавках у них сидят женщины, торгующие всеми товарами, какие имеются.

Достойным любви [красавицам] тут нет числа. У всех у них доломаны из чистого сукна, расшитые серебром на груди и по воротнику, на головах многоцветные шапки. Они носят также мех соболя и кабарги. Их женщины разгуливают с открытыми лицами[287]

В [1068 (1657)] году, когда мы, разорив лагерь Ракоци-оглу в Польше, отправились вместе с Мухаммед-Гирей-ханом в поход на земли Москвы, я подробно записал язык московитов. И здесь, в области степи Хейхат, записанные мною употребительные выражения такие же[288]. Надо сказать, [народ] в Московской земле — это великий[289] народ, в 28 банлыках употребляющий [свой] язык на десять[290] ладов. А слова, которые мы [здесь] слышали, как раз те, что были нами записаны прежде.

Затем, обойдя и осмотрев сей город ... приняв благодеяния от его бана, мы снова отправились вместе с послом кяфиров берегом реки Янк на запад и через день прибыли [в Суруна-керман].

СТОЯНКА СУРУНА-КЕРМАН[291]

Это — прочная деревянная крепость на берегу некоего озера, которое то сливается с рекой Яик, то отделяется от нее. Войдя в [эту] крепость после холода и бури, мы отдохнули душой. Здесь имеются приветливый капитан и гетман, распоряжающиеся двухтысячным войском. По воле творца, Суруна-керман была тем самым местом, где к [нам; посланцам] дома Османа, прибыл от короля Москвы великий посол. Перед лицом этого посла все время следовавший вместе с нами от самой Терской крепости посланник утратил свои полномочия; теперь посланник стал кетхудою при великом после. Был устроен внушительный торжественный салют из пушек, мы ожидали [посольство] с десятью тысячами воинов, [расположившихся] внутри и вне крепости.

/840/ Великий посол приблизился ко мне, ничтожному, мы познакомились, и я поведал ему, как в течение двух с половиной лет странствовал по семи королевствам, от Германии до австрийского императора, затем по Трансильвании, Валахии и Молдавии, далее, вместе с ханом Крыма Мухаммед-Гирей-ханом, отправился к падишаху Дагестана — словом, обо всех мучениях, тяготах, приключениях и превратностях, которые мы претерпели за эти три года. Когда я предъявил ему врученную австрийским императором грамоту — «пасапорта»[292], он поднялся на ноги, потер грамоту о свое лицо и глаза, спросил у меня, ничтожного: «С какой целью вы, насладившись целым миром, прибыли в эту небезопасную страну — предмет ваших желаний и намерений?». Я, ничтожный, ответил: «Если будет угодно Аллаху, я направлюсь к шахиншаху — королю Москвы, обойду и осмотрю его земли».

[Тогда] посол сказал: «Это премудрость [Всевышнего], что мы сейчас встретили вас. Именно в этот день вы нам крайне нужны. Прежде необходимо было, чтобы мы, вместе вот с этим нашим братом — малым послом, отправились к дому Османа. Однако теперь обнаружились другие дела, и шахиншах, мой король, назначил меня великим послом. Я должен был отвезти вашему падишаху тысячу связок мехов [различных сортов], одну связку собольих мехов, тысячу пар рыбьего зуба, 50 пар птиц — соколов, белых соколов “тойгун", 2 тысячи пар рубиново-красных русских кож, тысячу связок мехов пестрого соболя и 3 [тысячи] связок — белого. Еще 3 пары шкурок черной лисицы, 1 кантар благоухающей амбры и кроме этого еще несколько тысяч видов разнообразнейших даров. А также 100 кошельков золота. Везпрам же, богословам и другим вельможам и знатным лицам я тоже везу различные подарки и сверх того 100 кошельков золота.