Она указывает пальцем. Камера размером с дверную ручку, утопленая в деревянной панели на уровне пояса, смотрит вверх по лестнице.

– Черт, ты права. – И в ней есть кое-что странное. Я подвожу зеркальце ближе и сглатываю. – Две линзы. Хитро.

Я достаю мультитул и начинаю выковыривать их из стены. Кабель коаксиальный, то, что доктор прописал. Никаких признаков активного ВЗГЛЯДА СКОРПИОНА, но ладони у меня все равно мокрые, а сердце стучит в горле, когда я думаю, насколько близок был к тому, чтобы выйти прямо на нее. Насколько маленькими можно сделать сетевые камеры? Их же все время уменьшают…

– Лучше поторопиться.

– Почему?

– Потому что ты только что сообщил им, что мы идем.

– А, ну да.

Мы рывками поднимаемся по лестнице, останавливаясь на каждой клетке, чтобы поискать скрытых василисков. Одного замечает Джозефина, другого я. Я их закрашиваю из почти пустого баллончика, а потом она, проходя мимо, бьет им линзы сзади и снизу, стараясь не надышаться дымом. Попадаются и неестественно скрипучие половицы – просто для жути. Но мы целыми и невредимыми выходим на лестничную клетку первого этажа, и мне едва хватает времени понять, какие у нас проблемы, когда зажигается свет и с обеих сторон появляются ночные стражи.

– О, Боб! Решил для разнообразия заглянуть на работу?

Это Хэрриет. Она выглядит слегка двинутой в черном костюме в тонкую полоску и с бокалом чего-то похожего на мутное белое вино.

– Где все остальные? – резко спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.

В это время дня тут должно быть не протолкнуться от офисного планктона. Но я вижу только Хэрриет и трех или четырех ночных стражей в серых казенных робах и с угрюмыми лицами. В глазницах у них пляшут мерцающие черви.

– Кажется, в этом месяце мы объявили учебную пожарную тревогу на пару часов раньше графика, – ухмыляется Хэрриет. – А потом заперли двери. Довольно просто, как видишь.

Фред из бухгалтерии, покачиваясь, выглядывает у нее из-за плеча. Он уже больше года как мертв: в других обстоятельствах я бы сказал, что это и к лучшему, но сейчас он пускает слюни так, будто пропустил обеденный перерыв.

– Кто это? – спрашивает Джозефина.

– Кто именно? Справа – усохший мертвый бюрократ, а слева – парень, который работал в бухгалтерии до несчастного случая с призывным контуром. – Я скалюсь на Хэрриет. – Игра окончена.

– Я так не думаю. – Хэрриет просто высокомерно стоит и торжествует под защитой своих зомби-телохранителей. – На самом деле все наоборот. Ты опоздал и остался без работы, Роберт. Центральное противомагическое управление ликвидируется – ваш ископаемый Энглтон уже никому не будет нужен, как только мы получим все преимущества паноптикумной системы наблюдения в сочетании с технологией василиска и развернем их на уровне департамента. По сути, ты пришел как раз вовремя, чтобы забрать личные вещи. – Она ужасно ухмыляется. – Глупый мальчишка. Тебе наверняка найдется применение в подвале.

– Ты говорила с нашим другом мистером Маклюэном? – спрашиваю я, чтобы только она продолжала говорить – я очень не хочу, чтобы ночная стража утащила меня вниз. – Он наверху?

– Если он здесь, я должна вам сообщить, что я собираюсь его арестовать. По обвинению в двенадцати убийствах и нескольких покушениях. – Я чуть не оборачиваюсь, но сдерживаюсь: голос Джозефины звучит напряженно, но решительно. – Полиция.

– Не ваша юрисдикция, милочка, – ласково отвечает Хэрриет. – И боюсь, этот кретин рассказал вам совсем не ту историю. – Она щелкает пальцами. – Взять женщину, задержать мужчину.