— Но мы вырвем его из жестокого ада! — решительно заявил венецианец. — Мы готовы пойти на любой риск, даже на штурм крепости, правда, Никола?

Грек с сомнением покачал головой.

— Здесь, должно быть, много турок, — сказал он. — Придется прибегнуть к насилию, и тогда, вполне вероятно, никто из нас не вернется живым в гавань Хусиф.

— Я знаю, что надо сделать, — сказала герцогиня. — Помериться силами с племянницей паши. И посмотрим, кто победит: турчанка или итальянка. Не забудем, что Дамасский Лев нас поддерживает, а этот доблестный человек слов на ветер не бросает.

Тут громкое ржание и цокот копыт по камням парадного двора прервали беседу. Появился турецкий капитан, а за ним многочисленные слуги вели под уздцы великолепных изящных коней с маленькими головами, длинными гривами и тонкими, чуткими ногами.

— Кони в твоем распоряжении, господин, — сказал турок, обращаясь к герцогине. — К часу полуденной молитвы мы уже вернемся и сможем позавтракать. Я послал гонца к Харадже, чтобы он объявил о твоем приезде от имени Мулея-эль-Каделя, и тебя примут с почестями, приличествующими твоему положению. Она будет счастлива принять посланца Мулея-эль-Каделя.

— Она с ним знакома?

На губах турка промелькнула странная улыбка.

— Еще бы! — вполголоса сказал он. — Полагаю, думая о нем, Хараджа теряет сон и становится еще злее.

— Может, она в него влюблена?

— Так говорят.

— А он?

— Похоже, он о ней даже не думает.

— Ах вот как!

— Прошу на коня, господин! Мы застанем христиан за работой, и это будет отменное зрелище: увидеть, как презренные ползают в болотной жиже, искусанные пиявками. Харадже пришла в голову блестящая идея, я бы до такого не додумался.

— А мне вот пришла идея получше, — прошептал папаша Стаке, который понимал по-турецки. — Сдавить бы тебе, гнусная падаль, шею руками, да так, чтобы язык вывалился!

Через минуту всадники выехали из замка и направились вглубь острова. Турок ехал впереди.