— А кто понуждает тебя к поединку с этим неверным?

— Капитан Лащинский.

— Это тот собака-поляк, который, похоже, питает к тебе скрытую неприязнь? От глаз сына пустыни ничто не может укрыться, и я сразу угадал в нем твоего врага.

— Да, верно, это поляк.

Эль-Кадур резко подался вперед и взревел, как дикий зверь. Юную герцогиню поразило свирепое выражение его лица.

— Где сейчас этот человек? — хрипло прозвучал его голос.

— Что ты собираешься сделать, Эль-Кадур? — мягко спросила девушка.

Араб выхватил из-за пояса ятаган, и в свете лампы сверкнуло лезвие.

— Нынче ночью эта сталь напьется крови поляка, — мрачно заявил он. — Этот человек не увидит рассвета, и никто тогда не бросит тебе вызов.

— Ты этого не сделаешь, — твердо сказал Капитан Темпеста. — Скажут, что Капитан Темпеста струсил и велел убить поляка. Нет, Эль-Кадур, ты оставишь его в живых.

— И буду наблюдать, как моя госпожа выйдет на бой с этим турком? — грозно спросил араб. — И увижу, как она замертво упадет под ударами кинжала неверного? Жизнь Эль-Кадура принадлежит вам до последней капли крови, госпожа, а воины моего племени умеют умереть за своих хозяев.

— Капитан Темпеста должен показать всем, что он турок не боится, — ответила герцогиня. — Это необходимо, чтобы ни у кого не возникло подозрений по поводу моей истинной природы.

— Я убью его, — хрипло отозвался араб.

— А я тебе запрещаю.

— Нет, синьора.

— Я приказываю тебе подчиниться.

Араб склонил голову, и в его глазах показались слезы.

— Правильно, — сказал он. — Я ведь раб и должен повиноваться.

Капитан Темпеста подошел к нему, положил ему на плечо маленькую белую руку и гораздо мягче сказал:

— Ты не раб, ты мой друг.