13 апреля осмотрел Марсель и выехал пароходом в город Алжир (13–30 апреля).
«…осмотрел весь Алжир. Я был поражен красотой города и его тропическими деревьями; побывал в мечетях с их украшенными мозаикой стенами, освежающими ключами и с точно вышедшими из волшебной сказки арабами в белых одеждах. Начал работать». Бискра (1–27 мая). «Здесь дико и все дышит Сахарой <…> Невозможно выразить словами величие Сахары. Ужасно светло и жарко. <…> Бискра — оазис, а вокруг оазиса — море песку <…> Вчера я был в арабской деревне — как там красиво в тени пальм, я сделаю там несколько этюдов. <…> Право у меня жадность на работу; творю, ищу и все недоволен, думаю эту поездку посвятить только живописи», «…трудно описать тебе это величие и ужас пустыни. Бискра, где я живу, это как сковорода на огне, и носятся вихри раскаленные. Тучи песку вокруг». Константин (28 мая — 6 июня). «После пустыни мне здесь показалось холодно и грязно, зато очень живописно». «Может быть, здесь есть открытки с видом грота Рюммель <…> Впечатление от него просто фантастично — за этот грот я простил грязь Константины». Тунис (7–19 июня). «Вчера бродил весь день без дела, но сегодня утром начал понемногу работать. Насколько Константина (арабский квартал) голубого цвета, настолько Тунис совершенно белый, и арабы здесь более основательные, но пока я еще не нашел ничего любопытного». Карфаген (13 июня). «Вчера провел весь день в Карфагене <…> я провел весь день среди воспоминаний далекого прошлого…»[347]
В июне он вернулся в Париж через Марсель (выехал 21 июня). По впечатлениям путешествия была написана книга, которая вышла в России в 1910[348]. Наряду с живописью в Африке продолжает заниматься литературой, здесь написана «африканская» пьеса[349], героями ее были Хамон, Айша и др. Некоторые сюжетные мотивы мы узнаем и в очерке о поездке в Африку.
По возвращении в Париж в двадцатых числах июня встреча с Мельцером, финансировавшим его пребывание за рубежом, который остался доволен работами художника[350].
Летом (уже после поездки в Африку) сообщил Гайдебурову о своем согласии показать «Звенящий остров» В. Ф. Комиссаржевской для постановки в ее театре. Однако и этот вариант не был осуществлен, «…с пьесой в 1 театре ничего не вышло из-за безденежья его директора, отдал „Звенящий остров“ теперь в другой театр, но ответа еще не имею»[351].
В поезде Париж — Фонтенбло. 1908. Бумага, графитный карандаш. РГАЛИ
В июле — августе с женой совершил поездку на Атлантическое побережье (уехали 4 сентября). Жили в местечке Сан-Жан-де-Мюз недалеко от испанской границы, затем в деревне Юрюнь (на ферме Мартена). Здесь был сделан ряд пейзажных и портретных этюдов, которые художник впоследствии экспонировал в России. Некоторые были репродуцированы в начале 1910-х годов.
«Из деревни привез много этюдов. В общем запасаюсь материалом, и если нынешнюю зиму выполню задуманные картины — будет из чего устроить в России выставку, которая и должна меня сделать самостоятельным. К худу или к хорошему со мной произошел поворот в сторону живописи, и литература осталась почти в стороне <…> Все время благодарю красавицу Африку за то, что она мне дала своей пустыней, пальмами и чернокожими»[352].
По приезде в парижской мастерской в Пассаж-дю-Люк написано наиболее значительное произведение 1907 года «Портрет жены художника М. Ф. Петровой-Водкиной» (на фоне гобелена), после этого он работал в мастерской на бульваре Монпарнас, 32, квартиру снимали также в районе Монпарнас на rue Gassendi, 17 и на rue Boissonnade, 6.
В сентябре впервые участвует в выставке в Париже в Galerie des Artistes Modernes. М. Ф. Петрова-Водкина в своих воспоминаниях «Mon grand mari russe»[353] (с. 156) пишет, что «картина „Пляж“[354], изображавшая женщин на берегу моря, была принята на парижскую выставку „осенний салон“», и относит это событие ко времени до поездки в Африку, что очевидно является ошибкой. В новом издании воспоминаний «Мой великий русский муж…» (2008) указание на 1906 год снято. В первых критических и биографических статьях С. Маковского и А. Мантеля о творчестве Петрова-Водкина-художника[355], появившихся в России в 1909–1910, говорится, что он выставлялся в Salons d’Antomne в 1906–1907, что также, видимо, не соответствует действительности.
Пресса обращает внимание на его работы. Вырезки из парижских газет сохранились в архиве художника.
«В галерее Современных художников (La galerie des Artistes Modernes) имеет место выставка русских художников, проживающих в Париже, на которой обращают на себя внимание работы г. Белкина, княгини Казасской (Kazask), г.г. Тархова, Видхофа, Пфеффмана, Петрова-Водкина, г-жи Ленц-Хиршфельд и др…»[356] «„La plage animes“ [„Элегия“. — Н. А.] г-на Петрова-Водкина по характеру напоминает библейскую сцену. Рисунок хорош, чувство, которое так непринужденно возникает, в целом немного слишком печально»[357]. «Первую картину можно назвать „Элегией“ — Девушки на берегу: она очень бесцветна, так как задачи цвета на меня еще не действуют. Но композиционно эта картина несомненно „выдерживает стену“ и она может быть рассмотрена не как случайное композиционное явление, а как сконструированное, тем более, что девушки взяты со спины, что показывает уже на стремление того времени»[358].
Зимой 1907–1908 настойчиво работает над картинами на африканском и парижском материале. Написаны картины «Негры на маисовом поле», «Арабский танец». Мечтает устроить персональную выставку в Париже и в России. Возвращение в Россию намечал на начало июня, потом отложил отъезд до осени.
В письме от 2/15 декабря писал матери: «Я усиленно занят моей картиной, которая, кажется, успешно продвигается. В нынешнем году я начал показывать мои работы знакомым художникам. Время так летит, что, кажется, не успею наработать необходимое количество, чтобы устроить свою выставку»[359].
Работа над картиной «Берег», наиболее крупным произведением того времени.
1908
В феврале сообщал Радищеву: «Из художественных новостей: была выставка Сезанна в Салоне и по-моему таких художников как Дегас, Гоген, Сезанн, чтоб их почувствовать верно и сильно, надо видеть в массе их работы, и тогда это так мощно действует — это единство направления души в их вещах, оно-то и дает общую сумму от религии данного автора»[360].
С 14 апреля по 30 июня участие в XVIII Салоне в Grand Palais, организованном Национальным обществом изящных искусств (Societe Nationale des Beaux-Arts). Петров-Водкин послал в Салон две картины: «Танец арабов», «В оазисе» («Семья кочевника»), В письме президента секции, сообщающем о принятии работ в Салон, сказано, что они получили от жюри номера 98 и 99, вещи не названы[361]. В биографической справке о художнике в журнале «Кривое зеркало»[362] сказано, что картины «Танец» и «Семья кочевников» были в Весеннем Салоне Société Nationale des Beaux-Arts, а «Колдуньи» и «Берег» на Осеннем салоне (обе — 1908).
Из письма матери от 6/19 марта: «Спешу порадовать Тебя вестью, что мои картины приняты в „Салон“ — твой сон был в руку… Только теперь понял, какое это событие для художника попасть в „Салон“, вижу это по окружающим, по поздравлениям, по зависти, и по радости друзей. Салоном называется здешняя выставка картин, которые бывают во дворце искусства два раза в год, и присылаются сюда картины со всех стран, со всех концов земли, и все эти десятки тысяч картин проходят через суд выбранных художников, которые одно бракуют, другое принимают, и остаются для выставки две тысячи картин <…> Попасть в Салон — это вроде диплома для художника — это значит, что его признали в его занятии»[363].
В мае неуверенно сообщает о планах персональной выставки в Париже: «…решился я остаться здесь до осени, чтобы приготовиться с картинами. Теперь заказываю рамы для этюдов и картин и пишу. Хотелось бы попытаться устроить здесь свою выставку, да, верно, не удастся, уж очень дорого помещение стоит, а вдруг ничего не выручишь…»[364]
В июле полностью отказался от этих планов и перестроился на выставку в Петербурге.
