После устранения Н. Хрущева Н. Подгорный формально становится вторым по значению лицом в партии и сам называл себя «вторым секретарем» ЦК КПСС, хотя такой должности не существовало. Но через два года — в декабре 1965 г. он был перемещен на номинальную по тем временам должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Поговаривали, что причиной послужило стремление Л. Брежнева упрочить свои позиции и освободиться от лиц, которым он был обязан своим политическим возвышением, а формальным поводом, и это очень интересно, на наш взгляд, в контексте отношений по линии Москва — Киев, оказанная им якобы поддержка П. Шелесту в предложении предоставить Украине право самостоятельной внешнеторговой деятельности.
На заседании Президиума ЦК КПСС, состоявшемся 2 сентября 1965 г., по этому поводу произошла спровоцированная самим Л. Брежневым дискуссия, закончившаяся тем, что Н. Подгорного обвинили в потакании украинским местническим настроениям. На тот раз все обошлось, но стало поводом перемещения Н. Подгорного из ЦК КПСС в Кремль. Деятельная натура бывшего украинского лидера, однако, и здесь дала о себе знать. Он немало преуспел в превращении этой номинальной, как уже отмечалось, и скорее церемониальной должности если не в один из главных, то, во всяком случае, значимый элемент отправления властных государственных полномочий. Он также занялся строительством вертикали законодательных и других представительных органов власти, что косвенно расширило и властные полномочия Украинской ССР.
Л. Брежнев ему в этом не мешал, и вскоре выяснилось почему. В 1976 г., зимой, не без его участия. Н. Подгорному была устроена политическая обструкция на Харьковской областной партийной конференции. На выборах делегатов предстоявшего партийного съезда против кандидатуры формального главы союзного государства было подано 100 голосов. Это было неслыханно! Нечто подобное повторилось и на самом XXV съезде КПСС при выборах руководящих партийных органов. Поэтому, когда было внесено предложение объединить посты Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Верховного Совета СССР и оба предложить Брежневу, Подгорный уже не очень противился.
В отличие от Подгорного. Петр Шелест был яркой личностью. Он считал себя и, несомненно в определенном смысле, был убежденным коммунистом, готовым исполнять все, что требовала от него партия. Но, с другой стороны, он любил Украины. Правда в этой его любви было что-то очень не современное, что-то патриархальное и рустикальное, деревенское. Возможно, поэтому и в силу условий того времени, положения республиканского партийного руководителя в системе власти в СССР патриотизм П. Шелеста приобрел несколько демонстративный, шаржированный характер.
П. Шелест был человеком честолюбивым. Неограниченная ничем, кроме Москвы, власть в крупнейшей из союзных республик сформировала в нем явно завышенную самооценку. В его постоянном навязчивом выпячивании особой роли УССР, подчеркивании ее культурной самобытности и необходимости особого к ней отношения, ощущается не столько патриотизм, сколько самолюбие. Он был груб с коллегами, не упускал случая подчеркнуть дистанцию между собой и ними. Этим же. скорее всего, объяснялось и демонстративное использование украинского языка, принуждение к общению исключительно на украинском языке на официальных и деловых рабочих мероприятиях, что нередко ставило людей, сформировавшихся в русскоязычной среде, в трудное, а порой и в нелепое положение.
Так, например, в январе 1971 г., прибыв в г. Харьков для участия в областной партийной конференции, П. Шелест потребовал за одну ночь перевести все подготовленные к ней документы на украинский язык.
«Отношения с В. Щербицким, возвращенным в 1965 г. из Днепропетровска в Киев на свой старый пост Председателя Совета Министров Украинской ССР. некоторыми другими членами высшего партийно-государственного руководства республики у П. Шелеста складывались не просто. Часть членов Политбюро ЦК Компартии Украины была недовольна его действиями и желала его замены. Даже прощупывала почву в Москве. В эту группу, кроме В. Щербицкого, могли входить секретари ЦК КПУ А. Ляшко и А. Титаренко. И. Лутак, первый секретарь Днепропетровского обкома А.Ватченко. председатель партийной комиссии И. Грущецкий и др.
В Москве, как всегда, когда речь заходила об Украине, осторожничали, опасаясь, как и в случае с Н. Подгорным несколькими годами ранее, неожиданной реакции местных партийцев, но, в конце концов. решились. На майском 1972 г. пленуме ЦК Компартии Украины П. Шелеста от его должности в УССР освободили, якобы в связи с переводом на более высокий государственный пост в Москве. На всякий случай пленум проходил в отсутствии П. Шелеста. Хотя по мнению большинства современников и свидетелей тех событий, эта предосторожность была излишней. Это видно из материалов совещания с первыми секретарями обкомов партии, председателями облисполкомов и руководителями министерств и ведомств УССР, состоявшееся 20 июня 1972 г. по инициативе Политбюро ЦК Компартии Украины, подоробно описанная в записке в Политбюро ЦК КПСС, подписанной В. Щер-бицким.
П. Шелест и В. Щербицкий были очень разными людьми, оказавшимися к тому же в силу обстоятельств политическими соперниками. В. Щербицкий воспоминаний не оставил. П. Шелест крайне нелицеприятно и очень несправедливо, на наш взгляд, отзывается о нем в своих мемуарах. Однако, при всем при этом, обоих объединяло то, что в силу своей информированности и положения «они лучше других видели и обращали внимание союзных органов, политического руководства Советского Союза на крайне негативное влияние, которое оказывали на развитие страны доведенная до абсурда сверхцентрализация, бесцеремонный диктат союзных ведомств, ущемление компетенции союзных республик.
Действовали они, однако, совершенно по разному. П. Шелест нес в себе и на себе явственный отпечаток хрущевского времени, поисков новой модели управления. В. Щербицкий действовал уже в условиях относительной консолидации правящей элиты без всемогущего вождя. Л. Брежнев на эту роль подходил не только меньше И. Сталина, но и меньше, чем многие в высшем партийном руководстве того времени, был фигурой во многих отношениях компромиссной.
Попытки противопоставить двух этих людей — деятелей времени второй украинской республики друг другу с точки зрения их отношения к идее украинской государственности, украинской культуре, языку, диссидентам, на наш взгляд, совершенно не состоятельны да и просто спекулятивны. Каждый из них был человеком своего времени и в соответствии с существовавшими на тот момент условиями пытался защищать интересы Украины так, как он их понимал. Добавить к этому можно еще лишь то, что П. Шелест представлял старую патриархальную сельскую Украину. В. Щербицкий был сформирован уже новой — индустриальной, городской многонациональной и в чем-то уже космополитичной средой. В этом смысле между ним и М. Горбачевым никаких промежуточных политических типов уже не могло быть и не было.
В. Щербицкий задолго до М. Горбачева стал демонстрировать более открытый демократичный стиль общения с людьми. При нем политбюро ЦК Компартии Украины превратилось в постоянно действовавший орган. Его члены ежедневно собирались за обеденным столом и во время обеда происходил обмен информацией, обсуждались актуальные хозяйственные и политические вопросы и даже принимались соответствующие решения. Эта практика быстро распространилась по республике. Поскольку решения политбюро принимались довольно медленно и требовали многочисленных согласований в партийных и государственных органах, это нововведение повысило оперативность управления. Кроме того, по вторникам проводились заседания секретариата ЦК Компартии Украины, выполнявшего роль контрольного органа и органа оперативного управления партийной организацией. На его заседаниях, в отличие от «большого» ЦК в Москве В. Щербицкий тоже председательствовал лично.
Правительство УССР — Совет Министров 15 лет-с 1972 по 1987 гг. возглавлял Александр Павлович Ляшко. Он оставил интереснейшее свидетельство своего времени, написав и опубликовав три книги воспоминаний: «Путь выживания». «Путь в номенклатуру» и «На ступенях власти» (в двух томах) — более 2 тыс. страниц текста. Отношения между ним и В. Щербицким были, по утверждению современников и коллег, не простыми, что не мешало двум этим, безусловно, ярким и сильным политикам работать вместе долго и, в целом, весьма продуктивно.
Председателями Президиума Верховного Совета УССР были в эти годы Демьян Коротченко, Иван Грушецкий, Алексей Ватченко и Валентина Шевченко. Самым упрямым был А. Ватченко. которого побаивался даже сам В. Щербицкий. Он вмешивался в решение всех вопросов, правда не столько как украинский Президент, сколько как член политбюро ЦК Компартии Украины. Наиболее одиозным — И. Грушецкий, который, проработав долгое время на партийных должностях в западных областях УССР по утверждению П. Шелеста «на каждого писателя, на всю творческую интеллигенцию смотрел как на потенциальных «политических врагов». Именно ему молва приписывает выдвижение в секретари ЦК Компартии Украины в 1972 г. В. Маланчука.
Во второй половине 70-х — начале 80-х гг. при замедлившихся темпах социально-экономического развития и тревожных для советского руководства событиях в соседней Польской Народной Республике политическая обстановка в УССР оставалась относительно стабильной. Ее удельный вес в союзном промышленном и сельскохозяйственном производстве несколько сокращается, но по многим объективным показателям — уровню жизни, развитию науки, культуры, спорта УССР выгодно отличалась от других союзных республик, включая РСФСР. Открытие грандиозного мемориала победы в Великой Отечественной войне на днепровском холме в Киеве, на которое приехал уже тяжело больной Л. Брежнев, вызвало приступ политической ревности у первого секретаря Московского горкома КПСС В. Гришина и решение о сооружении еще более масштабного мемориального центра на Поклонной горе в г. Москве. Умевшие читать между строк партийные работники, поняли, что в «верхах» началась скрытая борьба за власть. В. Щербицкий считался одним из реальных и наиболее вероятных преемников дряхлевшего Л. Брежнева.
Нет надежных свидетельств о том, как относился ко всему этому сам В. Щербицкий. Воспоминаний он, как уже отмечалось, не оставил, да и человеком был сдержанным, не любившим делиться сокровенными своими мыслями. Как политик, не лишенный честолюбия, В. Щербицкий не мог не думать о такой возможности. Но как человек опытный, к тому же лишенный мелкого бытового тщеславия, он не мог не понимать всей сложности ситуации. Его «политический вес» был, безусловно, выше, чем «назначенных» ему партийной молвой в конкуренты москвича В. Гришина или ленинградца П. Романова. Но, равные с ним в весе, но находившиеся ближе к «трону» «московские бояре» (так В. Щербицкий часто называл своих московских коллег в высшем политическом руководстве страны) — Ю. Андропов, А. Громыко и К. Черненко, вряд ли согласились бы упустить свои возможности и пропустить вперед «украинца». В. Щербицкий предпочел «синицу в руках» «журавлю в небе» и не проявлял видимой активности в борьбе за власть в Москве.
В ноябре 1982 г. умер Л. Брежнев. Его сменил Ю. Андропов (ноябрь 1982 — февраль 1984), который с 1967 г. возглавлял КГБ СССР. После его смерти, в феврале 1984 г. новым Генеральным секретарем ЦК КПСС и Председателем Президиума Верховного Совета СССР был избран К. Черненко (февраль 1984 — март 1985). В марте 1985 г. по уговору с последним из «тяжеловесов» — Андреем Андреевичем Громыко Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран человек из другого, чем В. Щербицкий. поколения советских политиков — Михаил Сергеевич Горбачев.
Возвратившиеся с пленума ЦК КПСС его украинские члены не скрывали своего разочарования и скептицизма. Сам В. Щербицкий в работе пленума участия не принимал, находясь с визитом в США. Поговаривали о том, что это не было случайностью. Но вряд ли это так было. Поездки людей такого ранга да еще в такую страну, как США, планировались заранее. Он видел и понимал, какое гнетущее впечатление произвели следовавшие одни за другими похороны руководителей партии и страны. Избрание очень молодого, по меркам тогдашнего политбюро, М. Горбачева имело свои преимущества, которые В. Щербицкий осознавал и признавал.
Вместе с тем, отношения нового Генерального секретаря и опытного украинского лидера складывались по началу очень непросто. М. Горбачев, посетив Ленинград, в июне 1985 г. приехал в Киев. На собранном в этой связи партийно-хозяйственном активе республики он выступил с речью, дав понять, что время особого отношения к Украине закончилось. Судя по тому, что произошло потом, и его собственным высказываниям, М. Горбачев не имел намерения «обижать» В. Щербицкого, разрушать его авторитет. Он хотел расшевелить, разбудить украинскую партийную и хозяйственную элиту. От нее, в силу большого удельного веса республики в союзной экономике, во многом зависела реализация главной идеи нового генсека — ускорить социально-экономическое развитие страны. Не меньшее значение имела УССР и для осуществления Продовольственной программе, а также ставших первыми в новую повестку дня проблем машиностроения.
Более серьезные последствия и для личных отношений В. Щербицкого и М. Горбачева, и для отношений по линии союз — республика, имело другое событие. 26 апреля 1986 г. произошла авария на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС. расположенной в 140 км. от столицы УССР г. Киева. В результате пожара и взрыва реактор был разрушен. но даже жители Киева узнали об этом только через десять дней.