Дорогой Альберт Захарович!
Ваше письмо, посланное 25 декабря, получил только вчера, 13 января. Извините поэтому, что отвечаю Вам с таким запозданием.
Я думаю, что для франко-советского сборника было бы желательно предусмотреть мою работу о Буасселе. Конечно, дать ее целиком нельзя. Поэтому, думаю, что можно ограничиться наиболее интересным периодом его деятельности, а именно периодом Конвента, т. е. 1792–1795 гг. Статью можно было бы озаглавить: «François Boissel et l’idée socialiste pendant la Convention». Размер такой статьи был бы, однако, 3 печ[атных] листа, так как нужно дать весь конкретный материал, а иначе ее не стоит печатать[965].
Я надеюсь, что Вы теперь совершенно здоровы и чувствуете себя хорошо. Что касается меня, то время на административной работе летит быстро. Когда я был в ноябре в Москве, то Александр Андреевич[966] мне говорил, что первое заседание нового бюро Национального комитета историков (куда входим мы оба) состоится в январе. Но пока ничего об этом не слышно. Если такое заседание состоится в конце января или в феврале, то я обязательно приеду, так как в Москве у меня есть и другие дела. Кстати, я так ничего не знаю нового о франко-советской конференции историков, в частности какой ответ получен от французов[967]. Ведь сейчас уже самое время наметить конкретную тематику и докладчиков, а то будет поздно. Поэтому, если в ближайший месяц заседание бюро Национального комитета не предполагается, то было бы желательно, чтобы меня вызвали в Москву для участия в работах созданной Отделением исторических наук комиссии (в которую входим мы с Вами вместе с А.А. Губером) с целью решения всех этих вопросов.
Прошу Вас от имени Анны Николаевны и меня лично передать самый сердечный привет Надежде Васильевне[968].
С наилучшими пожеланиями [подпись]
14. И.И. Минц – А.З. Манфреду, 27 января 1968 г. (отрывок)[969]
Дорогой Альберт Захарович!
Мне нечего добавлять, что я возвращаю Вам, как говорится, полной порцией Ваши пожелания и, разумеется, желаю, прежде всего, здоровья, ибо все остальное даст Вам Ваш талант.
15. А.Р. Иоаннисян – А.З. Манфреду, 4 октября 1968 г.[970]
Дорогой Альберт Захарович,
Получил письмо от бригадира сборника[971] Г. Чертковой с просьбой выслать статью о Буасселе.
Я долго думал, что делать. Публиковать вторично главу или часть главы моей книги неудобно[972], так как сборник ведь выйдет не только на французском, но и на русском языке. Кроме того, размер был бы слишком большой. Поэтому, в конце концов, я решил выслать текст своего доклада в Париж, добавив лишь необходимые ссылки на источники. Доклад этот имеется во французском переводе, что тоже удобно – нет надобности в новом переводе. Размер – всего один печатный лист.
Как раз в эти дни должна была состояться наша конференция. Погода стоит исключительно хорошая, и мне тем более жаль, что это дело не вышло и что мои московские друзья, и, разумеется, в первую очередь Вы и Надежда Васильевна, не находитесь сейчас в Ереване[973]. Анна Николаевна просит также передать Вам и Надежде Васильевне свой сердечный привет.
С наилучшими пожеланиями
[подпись]
16. А.Р. Иоаннисян – А.З. Манфреду, [декабрь 1968 г.][974]
Дорогой Альберт Захарович,
В декабре я был в Москве, звонил Вам, но Ваша дочь мне сказала, что Вы в Малеевке и что Надежда Васильевна также поехала к Вам туда. Очень жалею, что не смог с Вами тогда поговорить.
Пересылаю Вам фотокопию черновика отречения Наполеона от престола, которая хранится в Музее литературы и искусства Армении. История этого черновика такова. Он попал в руки русского генерала Астафьева, у внука которого и приобрел этот документ музыковед и коллекционер Василий Давидовыч Корганов[975]. Я его хорошо знал – он был близок с моими родителями и часто у нас бывал. В.Д. Корганов приобрел этот документ накануне Первой мировой войны и широко его разрекламировал. Сообщения и статьи были опубликованы во французской, немецкой и русской прессе. Во Франции была выпущена даже открытка с воспроизведением этого автографа Наполеона.