Мужчина поднял голову и удивленно посмотрел на меня. У него были рыжие всклокоченные волосы. Глаза выпученные, навыкате, словно он вытаращился на меня. Это выглядело так забавно, что я слабо улыбнулся. Черноволосая улыбнулась мне в ответ.
– А ты крепкий парень, – сказала она. – Садись давай, сам на ногах еле держишься, а все туда же – помощь. Все в порядке, у него просто обморок, сейчас очнется.
Я перевел дух. Кажется, все прошло удачно. Почувствовав, что ноги действительно еле держат, я неловко плюхнулся в кресло. В ту же секунду я понял, что тоже, мягко говоря, не одет. Под руку мне попался плед из жесткой материи, по виду такой же, как у Мириона, и я завернулся в него. Плед оказался теплым. Почувствовав себя согретым и защищенным, я откинулся в кресле и закрыл глаза. Видимо, я ненадолго отключился, вернее, задремал, потому что меня разбудили странные звуки.
Открыв глаза, я увидел, что рядом за столом сидит Мирион и разговаривает с рыжеволосым парнем на незнакомом языке. Слева от меня, в большом кресле, спал Таллэ – укрытый большим серым одеялом.
– Мирион! – позвал я, и Странник обернулся.
– Проснулся? – спросил он, и я увидел, что у него под глазами темные круги. – Это ты зря. Тебе нужно спать.
– Как ты? – спросил я. – Живой?
– Цел и невредим, – заверил Странник. – Только устал. Нам нужно поспать. Всем.
Рыжеволосый, сообразив, что мы с Мирионом беседуем через Астрал, обратился ко мне:
– Пей. И спи.
Я посмотрел на стол – передо мной стояла все та же глиняная кружка. Ее сестра-близняшка стояла и напротив Таллэ. Я нерешительно потянулся и ощутил рукой тепло. В кружке была горячая жидкость, приятно пахнущая травами.
– Пей, – сказал Мирной, – это поддержит твои силы.
Я потянул кружку к себе и, обхватив ее двумя руками, попробовал содержимое. Это оказался восхитительный глинтвейн – разогретое вино с пряностями. Да, вкус был не такой, как у земного глинтвейна, но это все же был он – никаких сомнений. Я приободрился и выпил сразу полкружки. Вкус был потрясающий – одновременно и сладкий, и кислый, и еще вдобавок острый. Тепло глинтвейна разлилось по телу, и я почувствовал, как у меня снова закружилась голова.
– Допивай и засыпай, – велел Мирной. – Проснешься к утру бодрым и здоровым.
Допив вино двумя большими глотками, я поставил кружку на стол и откинулся на спинку кресла. Мне не нужны были советы Мириона, глаза и так слипались, словно их смазали клеем. Примерно минуту я пытался сопротивляться сладкой дреме, чтобы спросить, как там Таллэ, но не выдержал этой неравной борьбы и уснул.
VII
Все оказалось не так уж плохо, как представлялось вначале. Меня разбудили через шесть часов, и, открыв глаза, я почувствовал, что мои силы полностью восстановились. Правда, по моим внутренним часам была еще ночь, хотя за окном зала, где мы спали, уже занимался рассвет. Очень хотелось спать, но с энергетикой был полный порядок.
Мирион и Таллэ тоже проснулись. Мы все так же сидели в удобных креслах за столом там же, где и уснули. И это было весьма кстати – стол оказался накрыт – нас ждал завтрак.
Пока мы пытались избавиться от остатков сна, радушные хозяева представились нам. Это были Странники Оосхабы, муж и жена. Рыжеволосого звали Кжет, а его жену – Тильван. Они окружили нас всяческой заботой и, можно сказать, поставили на ноги.
Первым делом Тильван заставила нас выпить по кружке глинтвейна, на этот раз едва теплого и кислого, который прогнал остатки сна. Кжет отвел нас в ванную комнату, где мы по очереди приняли душ. Как я понял, он представлял собой высокие технологии этого мира. Это была огромная бочка под потолком, из которой торчала труба с дырчатым наконечником. Совсем как лейка-переросток, украшенная серебром.