Френсис кивнула и на мгновение сжала руку Норы.

– Может, вы зайдете ненадолго? Выпить чашечку чая? – предложила Френсис.

– Нет. Не сегодня. Благодарю, но мне пора идти.

– Я очень огорчилась, узнав о Билле, – с чувством сказала Френсис; она не хотела, чтобы Нора так скоро ушла и увела Дэви.

Нора кивнула:

– Да, спасибо. Конечно, без него все уже будет по-другому. Теперь у нас так тихо. Мне бы и самой хотелось уехать – с этим домом связано слишком много воспоминаний, и теперь он такой пустой. Только вот куда мне идти? Не самое подходящее время, чтобы отказываться от хороших условий аренды, правда? Учитывая, сколько сейчас вокруг бездомных людей, а мест, куда можно податься, не так уж и много.

– Да… – Френсис запнулась, пытаясь сказать что-нибудь утешительное. – Может, вам поселить у себя кого-нибудь из постояльцев? Без дома осталось много семей… действительно… И вы всегда сможете приходить к нам на чашку чая, в любое время, когда захотите.

– Спасибо за приглашение, Френсис, но это лишнее… Я не стану беспокоить вас.

– Вы не побеспокоите. Я тоже буду вас навещать, чтобы вы не карабкались лишний раз по всем этим ступенькам.

– Вот еще что… – Нора поправила складку рукава под ремешком сумки. – Я хотела сообщить, что похороны Вин назначены на четырнадцатое число, в десять часов, в соборе Святого Марка. Нас осталось не так уж много, кто мог бы проводить ее.

– Конечно, я приду, – сказала Френсис.

Нора печально кивнула:

– Ты хорошая девочка, Френсис. И всегда была такой.

Она посмотрела на Френсис, и ее измученное заботами лицо смягчилось.

– А теперь мне нужно пойти и поговорить с викарием о приготовлениях. Я подумала, может быть, ты присмотришь за Дэви, пока я хлопочу, хотя бы часок-другой?

– Конечно присмотрю, – ответила Френсис, и сердце ее радостно забилось. – В любое время.

Мать Вин повернулась и медленно направилась к лестнице. Когда она скрылась из виду, Френсис все еще стояла на пороге вместе с Дэви, пытаясь совладать с переполнявшими ее чувствами. Она была слишком взволнована, чтобы говорить или двигаться. Между тем Дэви не отрываясь наблюдал за парой голубей, которые прохаживались по крыше уборной, воркуя и пританцовывая. Небо пестрело облаками – белые мазки на фоне ослепительной синевы.

– Ну что ж… – сказала наконец Френсис.

Дэви повернулся к ней. На нем не было ни единой царапины, несмотря на все испытания, через которые он прошел. Серые глаза были ясными и спокойными, а светлые, недавно вымытые волосы нежными и мягкими. Это было чудом – видеть его здесь, живого, держать за руку. Как после отмены смертного приговора. Его глаза были точно такого же цвета, как и у Вин; и Френсис удивилась: как могла она не замечать этого раньше? Частица ее давно умершей подруги была тут, рядом с ней, в Дэви, – призрак, который невозможно удержать, слабый, как дыхание ветерка… И Френсис отпустила его. Солнце подсвечивало ушки Дэви, которые казались почти прозрачными и были похожи на крохотные кувшинчики; и Френсис протянула руку, чтобы осторожно потрепать его за ухо.

– Как думаешь, может, пойдем поищем что-нибудь перекусить? – спросила она.