– А что, Демон не нечисть? – звякнул бокал и запахло виски. Ленту выпить не предложили.
– Он сильнее ментально, Александр. Намного сильнее. –
Лент ещё не закончил говорить, но его собеседник уже в открытую смеялся. Значит, он совсем не закашлялся, как показалось Ленту поначалу. Грёбаный идиот. И этому человеку теперь стоять на защите зелёного клана?!
– От баб я ещё не бегал! – хохотал и булькал тот, кого Лент привык называть Савельичем, несмотря на обратную разницу в возрасте. Было в таком обращении некое доверие как к коллеге по цеху. Теперь оно улетучилось. Захотелось уйти. Вот так, не дожидаясь Лысой Горы. А ещё хорошо бы дать ему по морде за то, как он смотрел на Мину.
– Алекс! Месье Лент, где вы? – пропел за дверью женский голос по-английски. – Здесь лампочки моргают и всё-такое…
– Что она говорит? Уже начинают? – удивился бывший Савельич и, грохнув об стол бокалом, быстрым шагом пошёл на выход.
– Погоди, мы не договорили.
– Не о чем нам с тобой разговаривать, синий. Разве только передумаешь и поделишься красавицей. – Лент не понял как, но в следующую секунду держал ведьмака за грудки. Свитер растянулся, и прихватить хорошенько не получилось. Хозяин дома снова рассмеялся и поджог от пальца тонкую сигарету, никак не вяжущуюся с образом увальня. Из глубины его глаз на Лента смотрел обозлённый на мир кандидат наук, сухой и жестокий, прекрасно осознающий, что ничего, вот ничегошеньки, Лент ему не сделает, просто не сможет. Зато сам он – сможет. Душу вынет. Заставит плясать и бегать голышом, и подарить ему Мину на День Парижской Коммуны или на любой другой ничем не примечательный день календаря. Потому что он – ведьмак, а Лент – рафинированный синий. С клановой силой убеждения и лидерскими качествами, достойными поклонения, контролирующий себя до скрипа зубов, и совершенно беспомощный против бытовой магии.
– Месье Лент! О… Питер! Добрый вечер! Долетели прекрасно, благодарю вас. Месье Лент, ну где же вы? – звала Мина, и месье Лент медленно отпустил грубый свитер и небрежно отмахнулся от кольца выпущенного ему в лицо дыма. Что ж, поиграем, уже привычно подумал он. Разгорающийся внутри азарт он ненавидел, но не мог не оценить способностей подаренного ему нового «я». Не сразу, но они ещё вернуться к этому разговору, а сейчас им пора на совет.
Глава 8
С Розой Анна познакомилась в Нижнем Новгороде в сороковых, во время войны, её направили туда на машиностроительный завод. В цеху супруга работала, разумеется, меньше, чем вне. В основном она лечила. Кто такая Роза и почему оказалась в Нижнем, разбираться Ленту было недосуг – военные годы он провёл на службе силе, мотаясь по всей Европе и чудом ускользая от пуль. А после войны волшебница Роза устроила Анну в Кремль. Чего только не приписывали этой всемогущей женщине, и интимную связь с вождём, и родственные отношения с его первым замом, но факт оставался фактом – в Кремле Роза была всемогуща. В клане жёлтых, как оказалось, тоже.
Царская посадка головы, длинная шея, плавные движения, томный взгляд из-под пушистых ресниц, удивлённый изгиб бровей и подрагивающая будто в удержании усмешки, верхняя губа, при слегка подкушенной нижней. Стройная и нежная женщина-загадка с железной волей возглавила жёлтый клан ещё при жизни Анны и с годами ничуть не изменилась. Именно она смотрела сейчас на Лента с правой стороны разделённого на две половинки экрана.
– Здравствуй, Лент! – тепло воскликнула Роза. – Должна сказать, ты поторопился с выбором силы. Ах, Питер, ну зачем тебе такой красавчик? Помяни моё слово, наплачешься. Отдай его мне! В Европе две принцессы подрастают. Станет королём…
Ему показалось или его только что проверили на невозмутимость?
– Роза! Отец! Приветствую обоих. Познакомьтесь, новый глава зелёного клана, Александр. И Мина, девушка, с которой всё началось.
Роза подалась вперёд, отчего её прелестный носик заполнил собой весь квадрат. Затем нос сменился глазом с золотистой радужкой вокруг узкого зрачка, и послышался голос: – Хм… Интересно, очень интересно. А Мина…
– …оказалась именно такой красавицей, – перебил Розу со смешком советник Короны, – как я тебе обещал.
– Да-да, безусловно, – хмыкнула та и, откинувшись на спинку своего стула, предоставила зрителям полный обзор безупречного бюста.
Треснуло дерево в печи и в застеклённую дверцу полыхнул бурый язык пламени. Это могло оказаться случайностью, но Лент был почти уверен, что огонь этого очага отображает внутренний огонь хозяина дома. Хозяин волновался.
– Мы больше никого не ждём, отец?