Голова Торелли затряслась еще сильнее.

– Нет, не имеет! – заплакала она. – Она всего лишь пыталась нам помочь.

– Хэдли, – сказал он твердым голосом, – ты должна меня выслушать. Если ты не сдашься, добром это не кончится. Тебе нужно подумать о дочери.

Торелли сглотнула и ничего не ответила. Затем, спустя долгое время, она спросила:

– Что такого сделала Грейс? Ты сказал, что у нее есть привод. За что?

– Она сделала неправильный выбор, когда была молода.

– Но она же не убила кого-то или что-то вроде того?

Марк молчал, его сердце колотилось от чувства вины, он ненавидел себя за то, что использовал прошлое Херрик против нее, но он понимал, что это может быть его единственный шанс убедить Торелли сдаться.

Торелли запрокинула голову вверх.

– Она кого-то убила?

На самом деле Херрик не убивала девушку. Та умерла от пневмонии, и ее обвинили лишь в убийстве по неосторожности, но, тем не менее, в убийстве. Он слегка кивнул.

Торелли сглотнула, снова перевела взгляд на свои руки и покачала головой, то ли не веря ему, то ли решив не позволять этому откровению изменить ситуацию.

– Хедли, хороший адвокат, и ты сможешь от этого отмыться.

Ее руки заерзали на коленях, и он заметил, как тень сомнения пробежала по ее лицу. Он попытался извлечь из этого выгоду.

– Грейс была той, кто нажал на курок. Той, кто приказал мне сесть в багажник. Той, кто привез меня сюда.

Она посмотрела вверх, ее брови нахмурились, она не понимала, о чем это он.

– Хедли, у нее приводы, – убеждал он ее, не сводя с нее глаз.

Он наблюдал, как постепенно до нее доходил смысл его слов, ее глаза расширились и потемнели, и он понял свою ошибку.

– Грейс ни в чем не виновата, – прошипела она, и ее рычание показало ему, что под кошачьей внешностью прячется разъяренная тигрица. – Единственная причина, по которой Грейс сейчас здесь, это я. Она рисковала всем, чтобы помочь мне.

Так и захлопнулось для него окно возможностей. Торелли вернулась к изучению своих рук, а Марк вернулсся к обдумыванию других вариантов, чувствуя себя бесконечно хуже от того, что он сделал, и сожалея о том, что он не дождался подкрепления, тогда бы ничего из этого вообще не произошло.