– Если ты твердо стоишь на своем, я не буду тебя уговаривать, – произносит он, сдаваясь. – Твой секрет в безопасности.
Я верю ему. Не то чтобы у меня был выбор. Время покажет, насколько я глуп, открывая свою душу демону.
Осушаю бокал одним глотком и со звоном ставлю его на стол.
– Дай мне денег.
Амбри хмурится.
– Зачем?
Я округляю глаза.
– То есть, я хотел спросить, сколько требует мой господин?
– Все.
Он роется в кармане пальто и вытаскивает пачку американских денег. Я забираю все – по моим беглым подсчетам, несколько тысяч долларов стодолларовыми купюрами – и засовываю в карман брюк.
Он театрально вздыхает.
– У меня были планы на этот вечер с милой маленькой шлюшкой…
Я криво усмехаюсь. Он и сам как маленькая шлюшка. За свои триста лет Амбри накопил на Этой Стороне достаточно богатства, чтобы не жалеть о пачке в моем кармане.
Конечно же, его дерзкая ухмылка возвращается.
– Я всегда могу сослаться на то, что меня ограбили. Сочувствие – верный путь к человеческому сердцу. И кровати. Им нравится заботиться о страждущих. Конечно, когда они не заняты убийствами друг друга.
Я киваю. Люси заботится о других. Даже в те редкие несколько жизней, когда отчаяние заставляло ее спать со многими мужчинами или заполнять пустоту наркотиками или алкоголем, ее свет никогда не тускнел.
Я даже мечтать не смел, что ее любовь ко мне такая же бездонная, как моя к ней. Никогда не думал, что мое падение обречет ее на бесчисленные жизни в одиночестве и поисках того, о ком она даже не знает. Я забыт, пока она не умрет и не совершит Переход на Другую Сторону. Затем воспоминания снова нахлынут, и она позовет меня по имени. Но меня нет среди небесного воинства, я в аду. Затем она предастся Забвению и начнет новую жизнь с тем же безымянным голодом.
С пустотой в сердце, которую когда-то заполнял я.
К тому времени, когда я понял, что она не отпустила меня, было уже слишком поздно. Мои грехи гарантируют, что для меня не существует искупления. Второго шанса не будет. Ее лучший шанс вырваться из этого ужасного цикла – мое Небытие. Возможно, тогда ее душа наконец поймет то, чего пока не понимает: что наша любовь умерла в недрах зиккурата.