Но в действительности события будут выглядеть по-другому.
Сколько птиц можно убить одним камнем? Немало. Одна бомба, подложенная в жалкий музей, – и ты не только расправляешься с десятком досадных промахов, но и отправляешь некоторое количество предположительно малоприятных людей в то место, которое Господь по мудрости Своей уготовил им на том свете. Помимо прочего, ты настоятельно напоминаешь миру об угрозе терроризма и необходимости выделять на борьбу с ним солидные куски из бюджета. Можно тратить кучу времени, придумывая сложные интриги и возясь с тонкостями, – а можно просто взять и все взорвать. Иногда это гораздо удобнее – взорвать дерьмо, вместо того чтобы его подтирать.
И было в этом нечто романтическое – сровнять с землей дворец, где она ждала своего уже убитого любовника. В те часы в ее сердце поселился страх, теперь он исчез. Скоро она будет недосягаема для страха. И тогда, возможно, все наконец увидят, какая она на самом деле: любящая, сострадательная. Храбрая, умная, упорная, патриотичная и решительная. Истинная американка. Настоящий американский герой.
Глава 55
– «…Вообразите себе дворец, в котором есть тайная комната: прекрасное место действия для детективного романа. А теперь представьте, что эта комната гораздо больше самого дворца – что она содержит в себе другие дворцы…»
Слышалось торжественное пение, в воздухе плыли тихие латинские фразы.
Такой знакомый голос…
Сара открыла глаза и заморгала, увидев женщину в белом монашеском платке-апостольнике, с румяными, как яблоки, щеками.
Отлично, подумала Сара, похоже, я вернулась в средневековье.
А чей-то голос все продолжал произносить нараспев: «Aperi Domine os meum ad benedicendum nomen sanctum tuum»[82].
Нико сидел по-турецки в изножье ее кровати и читал вслух газету. Или его надо называть Джепп? Сара не могла понять – то ли это видение, то ли сон, а может, вообще что-нибудь похуже.
– «…Поэтому наш детектив начинает выглядеть довольно странно. Однако именно нечто подобное рассказывают нам сейчас ученые, изучающие законы вселенной. Теперь современные физики словно угодили в сериал „Сумеречная зона“: ведь совсем недавно эти гении обнаружили, что природа содержит в себе скрытые измерения – имеется в виду не только видимый или слышимый спектр, но и само пространство…»
Сара завертела головой. Она находилась в комнате с побеленными стенами, высоким потолком и окном, за которым виднелись верхушки деревьев, телефонные столбы и электрические фонари, и это, в принципе, утешало. Она ощущала… что-то вроде сильного похмелья.
– Где я? – попыталась спросить Сара, но смогла издать лишь хриплое карканье.
Нико-Джепп поднял глаза от газеты и улыбнулся.
– Она говорит! – воскликнул он.
Женщина в апостольнике поднесла к ее губам стакан, и Сара принялась пить. Как странно, подумала она. Я пью воду из Средних веков? Или кипяченую из чайника? От попытки думать у нее моментально разболелась голова.
«Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum. Fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra…»[83] – выкликал мужской голос.
Сара осторожно потрясла головой, надеясь прочистить мозги, а они, похоже, задребезжали внутри ее черепа, как в пустой погремушке.
– Что это? – спросила она, поняв, что латинские песнопения не собираются прекращаться.