— Что? — Доэйр удивился.
Люди в зале замерли, не веря собственным ушам. Затихли в предвкушении чего-то необычайного.
Ригестайн сглотнул.
— Прими мой вызов.
— Слушай, как тебя там. Я здесь не для увеселения публики. Мой бой уже окончен.
— А мой начнется сейчас.
— Твое развлечение тебе дорого обойдется, глупая птица.
— Я не собираюсь развлекаться. Я жажду мести.
Доэйр ощерился, указав головой на окровавленный песок
— За этого выродка?
— За свою мать. Двадцать три года назад ты обесчестил её, убил её душу.
Ригестайн гордо выпрямился, делая шаг навстречу наемнику.
— Мне плевать на тебя и твою мать. Но я принимаю вызов, — прошипел эльф, видя непреклонность в глазах противника. — Сегодня мне хочется убивать.
На арену выскочил судья, пропищал:
— Сарыч против Ястреба!
Он едва успел увернуться от Доэйра, который устремился к Ригестайну. Тот кинулся навстречу. Клинки зазвенели, встретившись. Напирая и тесня друг друга, Сарыч и Ястреб затоптались по арене. Зал безмолвствовал, с трепетом наблюдая за схваткой. Отпрянув, противники отпрыгнули в стороны. Выставили мечи, закружили по арене, ловя момент. Ригестайн рванулся вперед, нанося быстрые удары. Эльф отбил их без усилий, и сам бросился в атаку. Опытный воин, безжалостный убийца, он без труда начал одерживать верх. Его противник был горяч и стремителен, но вряд ли это могло ему помочь.
Гилэстэл, наблюдая за тем, как наемник теснит Ригестайна, сжал зубы. «Перемещение! Ну же, Ригестайн!». Но тот, по всей видимости, собирался решать дело одной лишь честью и мечом. И Гилэстэл вновь поднял руку, направив ладонь на арену.
Вложив в удар всю силу, всю мощь и злость, Ястреб нанес решающий удар. И промахнулся… Его противник стоял на прежнем месте, но клинок словно соскочил с невидимой преграды, и ткнулся в песок. Инерция удара заставила Ястреба, не ожидавшего подобного поворота, упасть на колено. Новый приступ дурноты подступил к горлу эльфа. Глаза заволокло серой пеленой. Ястреб попытался подняться, наугад махнул мечом. Не попал. Почувствовал холод чужой стали у своего горла.
Гилэстэл оглянулся, почувствовав прикосновение к плечу. Из-под тряпичной маски на него смотрели серые глаза Астида. Полукровка, неловко кособочась, встал рядом с князем, наблюдая за происходящим на арене.
Зрители не верили своим глазам. Ястреб, непобедимый Ястреб, стоял на коленях с приставленным к горлу клинком. Разве может толпа простить разочарование?