– Только одно – возвращаться. Идти наверх одному до того места, где почувствуете себя лучше, и ждать остальных.

Аргуэльо содрогнулся.

– Даже не знаю, что хуже, – задумчиво произнес он. – Обезуметь или просидеть в пещере несколько дней в одиночку.

– Как меж двух огней… – сказала Халли.

Ничего добавить к сказанному она не могла, как, по-видимому, и другие. Все стояли молча, перекусывали и запивали из пластиковых бутылок. Через десять минут она заговорила снова:

– Сейчас я расскажу, как мы будем совершать погружение. Заходим отсюда. Вначале колодец идет вертикально на протяжении примерно двадцати футов. Потом появляется наклон в сорок пять градусов – туннель пересекает подводную часть вон той скалы, вновь спускается вертикально на восемьдесят футов, выравнивается и идет прямо где-то на протяжении двухсот футов. После этого будет резкий поворот вправо и сужение. С обычными аквалангами нам пришлось бы снимать баллоны и толкать их впереди себя. Так мы поступили во время первой экспедиции – приятного мало. Но эти новые ребризеры снимать не придется.

– Секундочку, – взволнованно перебил Аргуэльо. – Насколько тесное это сужение?

– После поворота направо туннель сжимается до пяти футов в диаметре. Хватит места, чтобы пройти сквозь него с рюкзаком, но недостаточно, чтобы развернуться. Если возникнут проблемы до середины пути, придется выбираться задним ходом, чего я бы не посоветовала. На протяжении трехсот футов туннель идет ровно, потом около пятисот футов вверх – подъем удобный, долгий и сам по себе обеспечивает декомпрессию, так что на том участке просто не торопитесь. Всплываем в месте, которое мы называли «каверной Гранд Централ».

– О ребризерах, – вступил Боуман. – Мы говорили о них в Рейносе, сейчас повторим еще раз. На дисплей выводится информация обо всех важных функциях. Аппараты автоматически приводятся в действие при погружении. Все, что вам нужно делать, – дышать и плыть.

– И еще кое-что, – добавила Халли. – Ила здесь очень много. Ласт у нас нет, работать придется руками, а значит, у замыкающего будет нулевая видимость, или почти нулевая. Я пойду первой и буду травить веревку, чтобы вы могли поддерживать с ней контакт.

– Вообще-то, – перебил Боуман, – первым пойду я.

Она посмотрела на него.

– Я уже проходила этот путь.

– Знаю. Но ваша миссия самая ответственная, вас терять нельзя. Если встретится что-нибудь неожиданное, будет лучше, если первым на это наткнусь я.

– Ладно. Вы правы. – Недовольная, Халли все же не смогла поспорить с его логикой.

– Никогда не видел таких маленьких ребризеров. – Рон Хейт рассматривал прибор, словно редкое сокровище. – Большинство из них размером с добрый чемодан.

– Да. Я говорил, что у ДАРПА много разработок. Эти аппараты в два раза меньше обычных.

– А система очистки та же?

– Нет. Для регенерации дыхательной смеси в них используется триоксид лития.

Канер присвистнул: