11

– Вам следует надеть пожарный костюм, док, – заявил молодой чернокожий сержант.

Ленора Стилвелл оторвала взгляд от планшета. Сержант по фамилии Диллон. Маршелл Диллон.

– Это презерватив, а не костюм. Не могу я в нем работать. – Стилвелл подмигнула, и на лице сержанта появилась страдальческая улыбка. – Ничего не услышишь, не скажешь, не пощупаешь. Черт, да в нем и ходить-то толком не походишь! Не говоря уж о том, чтобы в туалет… – Она помотала головой. – Ну, и что это за врач?

Полевой госпиталь Терока подвергли полному карантину, отрезав от остального поста боевого охранения. От всего мира. Как только подтвердили присутствие АКБ, явились специалисты по ЗОМП – защите от оружия массового поражения, – изолировали госпиталь, установив шлюзовой отсек для входа и выхода, и раздали пневмокостюмы 4-го уровня биологической защиты. «Пожарный костюм», как назвал его Диллон – модель «Кемтурион» 3530 небесно-голубого цвета, изготовленная из специального полимера, – весил десять фунтов. Еще десять фунтов веса добавляла ранцевая индивидуальная система обеспечения жизнедеятельности (ИСОЖ). Застегнутый на все молнии и фиксаторы, УБЗ-4 ощущался на теле жестче водолазного скафандра. Любое движение требовало дополнительных усилий, пластик постоянно трещал и скрипел. К тому же за восьмичасовую смену с по́том могло уйти фунта два весу, хоть внутри и работал крошечный вентилятор.

Воздух из ранца ИСОЖ или внешнего источника создавал во внутреннем пространстве избыточное давление – чтобы внутрь, даже если треснет пластмасса, не проникли патогенные организмы. Объединенный с костюмом шлем в форме ведра из более толстого материала, достаточно прозрачного, легко покрывался царапинами и через несколько недель был похож на лобовое стекло с паутиной трещин. После истирания противозапотевающего слоя – что обычно занимало не дольше месяца – видимость становилась еще хуже. Рукава костюмов заканчивались защитными перчатками, которые давали пальцам едва ли большую подвижность, чем варежки. Поскольку костюм в надутом состоянии удваивал объем своего обладателя и добавлял фут росту, то требовалось постоянно рассчитывать движения, чтобы часом не налететь на оборудование, других людей и не перевернуть контейнеры с болезнетворными организмами, одна тысячная унции которых могла уничтожить все население планеты.

Костюмы УБЗ-4 «Кемтурион» разработали для защиты лаборантов от чудовищ невидимого мира – заирского штамма Эбола, вируса суперчумы, чумной пневмонии и многих других, в том числе АКБ, – и они хорошо справлялись со своей задачей. Однако на перегруженного работой врача в зоне боевых действий они не были рассчитаны, и Стилвелл с самого начала отказалась экипироваться. Старше ее по званию в Тероке никого не было, и никто не мог ей приказать облачиться в это неуклюжее снаряжение. Что ее вполне устраивало.

– Вы же не хотите подцепить эту дрянь, док. Удивительно, как вы еще не заразились.

Диллону было двадцать три. Тощий, бритый наголо. На пальце обручальное кольцо. Дома, в Атланте – Стилвелл знала – его ждали двое ребятишек. В восемнадцать лет он поступил на службу, армию любил, собирался делать карьеру.

– Ну, иммунитет у врачей – будь здоров. Какой только заразы я не перевидала за годы работы. Меня, наверное, ничто не возьмет.

– Молюсь за вас, док, – выдохнул Диллон и скорчился от боли – Стилвелл сняла повязку с одной из кровавых, гноящихся ран на его животе.

Инфекция прогрессировала не так быстро, как у Уаймана, Вашингтона и других – к счастью, внутривенные инъекции колистина замедляли ее развитие. Однако постепенно она брала верх над лекарством, несмотря на растущие дозировки.

– Извините, – сказала Стилвелл. – Знаете, о чем я хотела спросить, сержант? Вы когда-нибудь слышали о сериале «Дымок из ствола»?[24]

– Разве что сто миллионов раз, мэм. – В голосе Диллона прозвучала боль, но уже другого свойства.