– Подружился? Спросите… а впрочем, не надо.

Затем старик говорил долго, и Аргуэльо перевел:

– Он говорит, ему жаль, что мы пришли не для того, чтобы бороться с федералами. Они глупые и бестолковые, постоянно пьют, убили в перестрелке его жену. Нарки тоже пьяницы и – хуже того – помешаны на «колесах». Они забрали двух его дочерей и сожгли дом. Теперь он живет в лесу и убивает тех, кто шарахается за пределами своего лагеря.

– Что происходит? – раздался сзади шепот Канера. – Почему стоим?

Старик заговорил вновь, Аргуэльо перевел Боуману:

– Говорит, Чи Кон Ги-Хао ждет нас.

Откуда он знает, куда мы идем, удивилась Халли.

– Выясните, почему он подошел к нам. Почему не испугался. – Боуман смотрел на старика, не на Аргуэльо.

Обменявшись репликами, Аргуэльо ответил:

– Он курандеро. Шаман. Говорит, от вас идет добрый свет. Не такой, как от нарков и федералов. От них свет как нечистоты.

Старик продолжал говорить – видимо, объяснял что-то Аргуэльо.

– Он проводил бы нас, но не может, пока не выгонит… э-э… «грязный свет» – так он их называет.

Старик произнес что-то еще.

– Говорит, пещера – это другой мир, – передал Аргуэльо. – Мир, где… как бы это объяснить… есть то, что мы называем раем и адом. Многие, войдя в пещеру, больше не возвращаются. Те, кому удалось вернуться, становятся другими.

– В каком смысле? – спросил Боуман.

Аргуэльо перевел вопрос старику и ответил:

– Этого не узнать.

У Халли по рукам побежали мурашки. Старик говорил правду. Во время прошлой экспедиции на ее глазах произошло именно то, что описывал курандеро. Один из гидрогеологов, заядлый курильщик, простудился, когда они только проникли в пещеру. Болезнь развивалась с потрясающей скоростью, перешла в пневмонию обоих легких еще до того, как они успели добраться до цели маршрута. Если бы он не исчез, то, скорее всего, все равно не выбрался бы на поверхность. Второй флиртовал с ней, пока они шли в глубь Мексики. Сначала немного – ничего обидного. Но чем дальше, тем сильнее проявлялась похоть, тем настойчивее становились заигрывания. К концу похода она спала, зажав в руке охотничий нож. Тот мужчина тоже пропал.

Боуман посмотрел на команду.

– Все, выдвигаемся!