– Я могу подождать, сеньоры, – сказал он. – Только скажите, когда вам понадобится машина.
– Я думаю, мы изберем пешие прогулки, – сказал Стерлик.
– Это опасно, сеньоры. Не все туристы – любители пеших прогулок возвращаются домой.
– До свидания, – произнес Стерлик.
В холле, отделанном вычурно – бронзой и дубом, было прохладно. Кондиционеры с шуршаньем гоняли прохладный воздух. Носильщик дотащил вещи. Четырехкомнатный номер располагался на восьмидесятом этаже, он был просторен, старомоден и не оборудован и третью техники, необходимой для приличного отеля. Здесь слыхом не слыхивали о волновых массажерах, ионных душах, виброкреслах, не говоря уж о центрах удовольствия. Но прибывшим все это было не нужно. Они привыкли к скромным условиям и приехали сюда работать.
Они вышли на балкон и оглядели панораму города. Город казался бесконечным хаотичным нагромождением уродливых каменных коробок. Вздымались сотни шпилей соборов в стиле неоготики и барокко, виднелись стены монастырей. Трубы многочисленных предприятий на севере выбрасывали сизый дым, который наползал на город, смешиваясь с выхлопными выбросами двигателей внутреннего сгорания.
– Красота, – ухмыльнулся Горт.
– Ну вот мы и здесь, – сказал Стерлик. – И где искать?
– Если центр аномальной волны на этой планете, мы отыщем его.
– Отыщем, – с сомнением поддакнул Ханс Стерлик, который, если глянуть глубже, был вовсе и не Хансом Стерликом, а госпитальером Сомовым. Да и приятель его был не Найманом Гортом, а подполковником МВИ Московии Филатовым, решившим для себя переворошить этот город, поставить его вверх дном, но добиться своего…
«Фокусником» был недоевший «соколиных перьев» наркоман. Он как раз маялся вопросом, где найти зелье. Человека, который снабжал его, арестовали в четырнадцатый раз за последний год, и требовалось время, чтобы общественный адвокат, а также «Общество помощи социально опасным индивидуумам» встали за него горой и добились освобождения из вонючей каталажки, где постоянно барахлил пищесинтезатор, в некоторых особо дрянных камерах было по два человека, и аппаратура наслаждения для арестованных там тоже была устаревшая, и вообще более вонючего места в Нью-Тауне не сыскать.
Торговец «соколиными перьями» засел дня на два, а у Джеки Чейза было максимум два часа, после чего ломка просто добьет его.
Он сидел, трясясь в теплой и влажной глубине СТ-проекции. Там не было видно ничего. Но чувствовалось чье-то дыхание где-то рядом, какие-то шумы. В СТ-проекциях, придававших городу совершенно невероятные очертания, прятался разный люд.
Джеки съежился. Он понял: остается одно – идти к бесплатному автомату для раздачи наркотиков и жрать ту дрянь, которую вручают городским бродягам, чтобы они не буйствовали без дозы. Истинному ценителю лопать государственные наркотики – что может быть паскуднее?! Джеки презирал тех, кто жрет что-то, помимо «соколиных перьев». Его отец жрал «соколиные перья». Его дед жрал «соколиные перья». И Джеки не удивится, если и его прадед жрал «соколиные перья». И в этот черный вечер Джеки, представитель длинной династии наркоманов, должен жрать «слабительное» – так прозвали дерьмовые государственные наркотики. Но выхода не было.
Вот тут-то и случилось то самое…
Джеки все-таки дс брался до автомата с наркотиками. Занималась заря, и в «Тусовочном парке» было немноголюдно. Рядом возвышалась на двести метров Большая Арена, куда вечером стекутся толпы народа. За ней раскинулся фантастический город, где все было неверно и зыбко, где все перемешалось и перепуталось – ложные светила, невероятные очертания строений, неустанно корежащаяся геометрия зданий, скользящий городской ландшафт, чудовищные СТ-проекции. В течение суток город порой менялся по нескольку раз в зависимости от настроения и капризов шефа группы дежурных архитекторов. Чтоб ориентироваться в нем, нужен был «хрустальный глаз» – электронный путеводитель, куда, по идее, забита вся информация о состоянии города на сей момент и о наиболее благоприятных маршрутах, иначе здесь невозможно было найти свой дом даже человеку, всю жизнь прожившему в столице. Но у Джеки не было «хрустального глаза». Ему не нужно было никуда добираться. Ему было плевать на все… Три зеленых автомата стояли в ряд. По одному из них радостно и с ликованием колошматил худой наркоман.
– На! – орал наркош, колотя, правда, без видимого эффекта автомат ногой. – Ничего, завтра с разрядником приду, – он качнулся. Упер руки в боки. Так и остался стоять раскачиваясь.
Он скосил глаза на вновь подошедшего собрата.
Джеки остановился у другого автомата. На лице его сияла радостная улыбка.
– Э, слизняк, – дружески позвал его наркоман.