– То ли еще будет, – сказал Нейман Горт – руководитель отдела внешних связей компании «Натюрель».

Бизнесмены прибыли на планету с ознакомительной целью – посмотреть, насколько перспективна она в качестве поставщика сырья. Сырье здесь было. Местные жители традиционно поднаторели на выпуске одних из лучших в Галактике растительных наркотиках. Национальный промысел имел свои корни еще на старой Земле.

Вокзал космопорта Ла-Паса (так переселенцы в момент Большого Разбредания Человечества прозвали столицу планеты по аналогии со столицей земной Боливии) напоминал занюханный и шумный автовокзал с допотопным залом ожидания, где слышалась в основном испаноязычная речь, бестолково толклись местные бездельники, не собиравшиеся никуда улетать, а мечтавшие «обуть» какого-нибудь залетного инопланетянина на сотню-другую песо.

К бизнесменам подскочил плохо одетый тощий туземец и забалабонил по-испански:

– Чемоданы, сеньоры. Чико – лучший носильщик.

Испанский входил в один из пяти языков, которых считалось необходимым знать человеку Галактики, поэтому вновь прибывшие говорили на нем не хуже местных.

– А где киберносильщик? – огляделся Стерлик.

– Мы бедная страна, сеньоры. Нам не дают кредиты. У нас нет киберносилыциков.

Даже на Ботсване киберносилыцики были.

– Черная дыра, – покачал головой Стерлик и кивнул аборигену. – Багаж еще не прибыл.

– Я подожду.

К изумлению прибывших сюда в первый раз, багаж выгружали из челнока тоже носильщики-люди и на скрипящем бензиновом грузовичке подвозили к зданию, выбрасывали их достаточно бесцеремонно на движущуюся с противным воем пластиковую ленту.

– Вон, – Стерлик указал на движущейся ленте два зеленых чемодана из защитпластика, который обычно применяется в космических скафандрах. Чемоданам были не страшны ни космический холод, ни динамические удары.

– Сеньоры богатые, – кивнул удовлетворенно носильщик.

Горт окинул его подозрительным взглядом.

– Богатым сеньорам в Ла-Пасе хорошо, – тараторил Чико. – Богатые сеньоры имеют в Ла-Пасе такие развлечения, которых не найдут нигде в Галактике.

– Да уж, – вздохнул Ханс Стерлик.

Столпотворение перед космопортом было еще большее, чем в зале прибывающих. Это был парад оборванцев. Притом оборванцев, занятых делом – пытавшихся вручить прибывающим какие-то погремушки из тыквы и устрашающие маски, бронзовые Мадонны и гипсовые кресты на тяжелых цепочках, предлагающих вымоченную в остром соусе кукурузу и хрустящие красные бобы в пакетиках или просто просящих милостыню.

Площадь и дорога из потрескавшегося настоящего, без дураков, асфальта была переполнена машинами. Мятые, разрисованные яркими красками автобусы, юркие небольшие легковушки, грузовички, забитые сельхозпродукцией и безделушками сновали в полном беспорядке и останавливались, где хотели, из-под колес выпрыгивали чумазые, наглые пацанята, время от времени кидавшие со страшными грязными ругательствами в водителей лошадиные лепешки. Рядом с автобусной остановкой приткнулись две повозки, запряженные ленивыми здоровыми кобылами. Стерлик ошарашенно глядел на них.

– Смотри, настоящие лошади. Музейные экземпляры, – поцокав языком, прошептал он.