Первый и лучший командир нашей пятерки. Как же я раскаивалась, что не признала его сразу.

– Не ори так, – шикнул на меня Малыш. – Пусть спит.

Я осторожно коснулась щеки друга тыльной стороной ладони и прошептала:

– Бедолага, что ему пришлось пережить, чтобы стать таким. Но он жив, и это главное, верно?

Я глянула на Малыша, боясь, что он ответит отрицательно.

– Поправится, – кивнул тот. – Но как он попал на корабль? Его отжали у хозяина или…

– Или тот, кто выкупил нашего командира, причастен к покушению на эмпатов, – продолжила я мысль.

Малыш насупился и с рыком выдохнул:

– Дайте мне добраться до этих типов – придушу голыми руками. Загрызу.

Я полностью разделяла праведную ярость товарища, но пребывание в императорском дворце научило меня сдерживаться.

– Доберемся, обязательно доберемся, – пообещала и тоскливо глянула в ту сторону, где лежал Дэв. – Даже если Медведь не догонит преступников, у нас теперь есть живые свидетели. Осталось дождаться, пока они придут в себя. Им наверняка есть, что рассказать.

Три долгих дня и ночи я наблюдала за Дэвом. Боялась лишний раз отойти и пропустить момент его пробуждения. Мне безумно хотелось быть первой, кого он увидит, восстав из небытия. Еще один мой феникс. Самый любимый. Бесценный.

На вторые сутки ото лба Дэва отпала треклятая пластина, а после дополнительной порции «лекарства» рана зарубцевалась. От пребывания на корабле-убийце у цесаревича остался тонкий белый шрам, похожий на прикрытое веко.

Но Дэв все не приходил в сознание и лишь изредка стонал и перекатывался с боку на бок. И когда я начала серьезно опасаться, что чудодейственное снадобье не способно ему помочь, он пришел в себя.

– Привет, – просто сказал Дэв, будто проснулся утром в своей спальне. И только голос его был хриплым, натужным.

– Привет, – повторила я.

Мне хотелось одновременно плакать и смеяться. Я так долго готовила приветственную речь, так много хотела сказать, но стоило Дэву одарить меня проникновенным взглядом, как все слова вылетели из моей головы. Осталась только щемящая нежность, заполнившая меня снизу доверху. И где-то в горле клокотало невысказанное счастье. И пульс бился как сумасшедший.

Дэв притянул меня к себе и обнял, он тоже не доверял словам. Да и к чему они, если мы улавливаем чувства друг друга. Слышим сердцем и следуем за его зовом.

Я приникла к Дэву и обвила руками его плечи. Едва сдержалась, чтобы не стиснуть его в объятиях, боясь задушить от переизбытка эмоций.

– Ты меня спасла, да? – тихо спросил он. – И других эмпатов?