— А что обсуждать-то? — все ещё не понимал я. — Зачем я вам?

— Как зачем? — она внимательно посмотрела на меня и принялась рыться в ящике. — Затем, Ярослав, что ты хоть и неназванный преемник Жожобы, но по документам им и являешься. Будем думать, как с тобой быть и что тебе позволять.

Ага. Щас. Вот делать мне больше нечего, чем возиться с такими, как ты. Мне больше по душе быть наёмником, чем видеть и слышать тебя каждый день. И уже тем более, я не собираюсь выслушивать твои приказы и не собираюсь быть удобным лидером.

«Правильно думаешь, Ярослав, — заговорил Сумкин. — Эта старая проныра уже всю плешь проела. Была бы умной, сразу бы кинулась в погоню, а не устраивала рейд-осмотры заведения Петровича. Но нет же, сидит здесь, пальцы гнёт. Думает, как говорит, как тобой управлять будут!»

«Никто мной управлять не будет, — отозвался я. — Никогда».

«Посмотрим, как она всё это перевернёт, — усмехнулся Сумкин. — Может, тебе, наоборот, понравится быть удобным щенком для всех сторон. Гляди и бизнес потянется».

«Захлопнись!»

«Всё, молчу-молчу, — рассмеялся Фёдор. — Я бы на твоём месте съел её и свалил бы всё на Петровича. Сейчас на него все странные висяки и массовые убийства свалить можно. Хотя, скорее всего, так и сделают. Так что, даже если он достигнет своего „бога“, боюсь, ему спуска не дадут. Хотя… кто такие лидеры и кто такой бог, верно?»

С событий, которые произошли в моей жизни, прошло трое суток. Никакой Смокин так и не добрался до меня, а судья даже не соизволила позвонить, чтобы сказать, как обстоят дела в офисе Жожобы. Но тем не менее, мне было лишь спокойнее от этого.

Аня пришла в норму лишь на второй день, а Максим действительно оказался очень полезным малым. Помимо того, что он докладывал мне о том, что происходит в окрестностях базы сильнейшего мутанта. Он также давал дельные советы насчёт лечения дикой. Ну, Ани, если быть точнее. А ещё он оказался не таким слабым магом, как я думал на самом деле. Смог притащить с собой в багажнике двух диких, которых Аня и съела в лесополосе, подальше от случайных свидетелей.

Удивительный этот Максим. Очень удивительный и очень удобный. Что, разумеется, вызывало у меня только подозрения.

На третьи сутки мы позволили себе сходить в университет и почувствовать себя обычными смертными, которым далеко не до пустяков в виде носителей побоищ против диких и интеллектуальных, политических войн, лидеров дворянства.

Но как в любой другой день, всё меняется. Иногда малозаметно, а иногда и сильно.

Последней парой для нас была социология, которую проводил далеко не самый приятный человечишка, лишённый дара, который был у нас. И на этой паре обычно половины аудитории уже просто не было, а другая половина, более сдержанная и менее ленивая, пыталась миролюбиво заниматься своими делами.

Кто-то играл в смартфоне, кто-то трепался, а кто-то типа меня, мог, например, просто спокойно поспать. И именно сегодня на это занятие пришёл гость. Тот самый, неприятный для меня и интересный для остальных.

Когда ещё в начала занятий в аудиторию пришёл ректор, низкорослый мужчина, который считает себя символом почёта и уважения, я призадумался. Почувствовал некоторую угрозу в его словах. А когда в аудиторию, по приглашению ректора пришёл гость, который когда-то учился здесь, а сейчас сам является ректором, но в столице, у меня не осталось сомнений, что это подстроенная акция.

Возможно, не с помощью судьи, возможно, не с помощью какой-то небесной силы, а просто стечение обстоятельств. Но стоило мне увидеть невысокого, сильно упитанного и лысого мужчину, на лысой макушке которого были старческие пятна, я дёрнулся.

Почувствовал мощную силу, которая исходила от него. А что было самым ключевым и главным, я не увидел его сердца, хоть и чувствовал в нём носителя. Вот насколько бывает обманчива внешность.

«А вот и Валерий Валерьевич пожаловал, — забормотал как-то лениво Сумкин. — Ты это, не показывай страха. Сделай вид, что считаешь его обычным человеком. Незачем ему знать, что ты чуешь его».

«Как будто это так просто!»